– Вашу – всегда с удовольствием. Но в меру, потому как вечером предстоит мероприятие. А завтра утром – служба. Милости прошу на неё.
– Обязательно. Вот пирожком закусите. Постный ещё.
Отец Савелий смачно крякнул, занюхал пирожком и с удовольствием впился в него зубами.
– Так что в селе болтают? – спросила хозяйка. Новостей против прежних лет было маловато, жизнь потекла ровнее, и людям вместо телевизора было за радость просто посудачить друг с другом.
– Да говорят, Оксана, Степана Федоровича дочь, замуж надумала.
– За кого же? Вроде бы не гуляла девка, – удивилась Степанида Ивановна.
– Так это же и самое удивительное, скажу я вам! – потер руки гость. – Никола ей по нраву!
– Какой Никола? Мой?
– А какой же? Других не имеется.
– Вот чертовщина! – всплеснула руками хозяйка.
– Не к ночи будет помянута – согласно кивнул отец Савелий. – Я, признаться, тоже поразился. Каково, а?
Степанида Ивановна на секунду задумалась, потом достала ещё одну рюмку, налила, одним глотком осушила и аккуратно поставила на полку. Потом опомнилась и наполнила рюмку гостю. Тот посмотрел на женщину уважительно, с присвистом выдохнул, и тоже выпил, но маленькими глотками. Лицо его перекосилось на одно мгновение, вернулось на место, а вскоре на нём расплылась довольная улыбка.
– Что скажете, уважаемая Степанида Ивановна?
– Что сказать? Может, брешут люди. Не очень-то я верю в это, Савелий Игнатьевич. Сыну моему, конечно же, пора задуматься о женитьбе. Ведь вы знаете, как сложилась его первая любовь.
– Да-да, девушка погибла во время революции.
– Погибла безвинно, потому и потерять её было тяжело. Особенно для молодого парня. Жизнь у них только начиналась. Планы строили совместные, детей хотели…
– Больно это слышать, Степанида Ивановна, – сделал скорбное лицо гость. – Весьма.
– Прошло уже пять лет, а забыть её не может.
– Вероятно, не нашлась та, кто могла бы помочь в этом, – намекнул отец Савелий.
– Да кто ж его знает? – развела руками хозяйка. – По мне, так пора уж ему о семье думать. Не век же бобылём ходить.
– Девка-то справная, Степанида Ивановна. Первая красавица на селе. Да парни нынче пошли несмелые. Прежде, бывало, подходили первыми, ухаживали долго, случалось, дрались между собой. Старались показать удаль. А теперь сидят по домам, на танцы приходят – межуются. Девки сами к ним пристают. Всё с ног на голову перевернулось. Благодарение Всевышнему, что «голубая» революция захлебнулась, снесло её Второй великой. А то ходили бы сейчас по селу, как швейцарцы, в юбках. Тьфу, срамота!
– Значит, хорошо, что не помню я ничего этого, Савелий Игнатьевич! – покачала головой хозяйка. – После травмы-то…Страсти какие были!