На ужин был козленок, которого после короткой молитвы закололи, тут же разделали. Голову выбросили в море, в качестве жертвы Посейдону. Развели огонь, котел установили на резных деревянных держателях, добавили в него солидную порцию оливкового масла, какие‑то листья и процесс пошел. На взгляд Валерия одного козленка на тридцать с лишним мужиков было маловато, но как выяснилось, это было не все. Когда обжарили козленка, в котел пошла рыба с вином, а после нее порция дробленой пшеницы. В общем, ужин был сытный. Буховцев с Сотером уселись на корме, и не спеша, глядя на закатное Солнце, поглощали еду. Перед ними на низком столике лежали куски козлятины, истекающая жиром рыба, разваренная пшеница в чашках и кубки разбавленного вина, которое совсем не напоминало ему какое — либо из вин будущего. Вся пища как водится, была малосоленая, не перченая, но имела свой неповторимый вкус, который Валерию уже начинал нравиться. Диоген рассказывал Буховцеву бытовые сцены афинской жизни. Много смешного, много полезного. Никаких магических историй рассказано не было. Валерий и сам не спрашивал, считал, пока не пришло время для откровений. Сотер пытался понемногу учить его эллинскому, самому благородному его аттическому наречью. Так прошел первый день их пути. Когда стемнело, сильно похолодало. Под ними не спеша перекатывалось волнами море, похожее в свете звезд и Луны толи на ртуть, толи на нефть. Над ними в черном небе ярко сияли звезды. Как они собирались плыть ночью в море, не имея навигационных приборов и прочего? Однако же эти ребята плыли и видимо знали, что делали, а раз так то и нам беспокоиться нечего — рассудил Буховцев, завернулся в шерстяной плащ и отправился в свой крохотный кубрик спать.
За следующие два дня Валерий облазил корабль от носа с резной головой сирены, до кормы, заканчивающейся широкой доской, которую выдвигали, чтобы справлять в море большую и малую нужду. Перезнакомился с половиной экипажа и даже порывался от скуки сесть за весла, но Диоген его отговорил. Подобное здесь не практиковалось. Пассажиры заплатили и их должны везти, а задача моряков выполнять свою работу. Иначе обидятся, а Сотеру с ними еще плавать и плавать.
На второй день, к обеду, они причалили к пристани небольшого городка расположенного между упирающимися в берег низкими горными кряжами. По размерам городок был немногим больше Пситирии, по виду же — чистой воды захолустье. Дома из нетесаного камня и глины, а иногда просто сухой кладки были окружены плетнями и огородами. Была здесь и пара храмов, но были они не творениями мастеров, а скорее поделками местных жителей, поскольку сильно смахивали на их дома. Сами жители в накинутых на одежду кожаных плащах мехом наружу и кожаных колпаках напоминали скорее варваров, чем цивилизованных эллинов. Сотер подтвердил его догадку.