Трены 11 Рождение и смерть дана ей в час земной, А вместо радостей, которые так ждали Отца и мать, она оставила печали. ТРЕН III Ты мной пренебрегла, наследница моя, И тесной для тебя отцовская земля Казалась, чтобы ты смогла на ней резвиться, Ни детский разум твой не может с ней сравниться, Ни добродетели, не знавшие борьбы, Но давшие ростки для будущей судьбы. Веселие, слова и нежные приветы, Лишь вами я живу, одной тоской согретый! А ты уж не придешь, дитя мое, ко мне И не уменьшишь грусть мою наедине. Что остается мне, один лишь путь мне ведом, По дорогим стопам идти туда же следом. Там встречу я тебя в обители твоей, А ты, ты шею мне ручонками обвей! ТРЕН IV Ты, смерть безбожная, глаза мне осквернила, Когда узрел я смерть моей дочурки милой. Я видел, ранний плод ты сорвала тайком, Чтоб надрывалась грудь у матери с отцом. Нет, никогда бы смерть без моего мученья Не унесла б ее, без слез и огорченья, И без тоски в груди, в какие бы года Не вздумала б ее похитить навсегда; Но я не чувствовал тогда бы боль такую, Как вот теперь, когда я плачу и тоскую; Ведь если бог хотел продлить ей жизнь вдвойне, Как много радостей она дала бы мне!
и Тексты Я кончил бы свой век, как требуют законы, И смог бы я предстать пред ликом Персефоны, Не ощутив тоски на жизненном пути, Какую вот теперь я чувствую в груди. Так Ниобея-мать, увидя мертвым тело Ребенка своего, сама окаменела. ТРЕН V Всё в небо тянется под деревом олива Вослед за матерью из-под земли стыдливо, Еще без веточек и листьев восходя Лишь тонкой порослью, как слабое дитя; А срежет вдруг ее садовник торопливый, Смешав с терновником и с буйною крапивой, Увянет тотчас же и потерявши силу, У материнских ног найдет себе могилу: Так вот и у тебя, о дочь, судьба такая. Ты, у родителей живя и вырастая, Едва успев расцвесть, дыханьем смерти злой Овеянная вся, у ног передо мной Упала мертвая. Зачем.же, Персефона, Ты поступила так жестоко, беззаконно. ТРЕН VI О Сафо польская,3 певунья дорогая, Тебе в приданое не только часть земная, Но лютня звонкая должна бы перейти! Ведь ты надежды луч зажгла в моей груди, Слагая песенки и рта не закрывая, Ты пела целый день, забот совсем не зная, Как крошка-соловей в кустарнике зеленом В тиши поет всю ночь над миром усыпленным. Но рано замер звук, и жизнь твою губя,
Трены 73 Певунья нежная, вспугнула смерть тебя! Ты не насытила моих ушей словами, И вот за малость ту теперь плачу слезами. Нет! уходя от нас, ты петь не перестала, И мать поцеловав, ей жалобно шептала: «Уж я не помогу тебе в труде твоем, «О мать, за этот стол не сядем мы вдвоем, «Тебе отдам ключи, а мне уж ехать надо, «Покинуть отчий дом, где жизнь была отрадой.. .» Так голос твой — и то, что в этот скорбный час Припомнить не могу, — звучал в последний раз. Внимала мать словам, — но в ней такая сила, Что даже эта скорбь ей грудь не надломила. ТРЕН VII Одежда скромная, что матерью хранима, От дочери любимой. К чему мой скорбный взор ты тянешь за собой И давишь грудь тоской? Уж тельце хрупкое не обовьет одежда — И больше нет надежды! .. Железный, крепкий сон замкнул ее в объятья. К чему теперь ей платья И ленты с пояском, как будто для игры, Бесплодные дары? О разве знала мать, что будет день: положит Тебя на смерти ложе? Приданое тебе такое сможет дать, О разве знала мать? Дала рубашечку и платьице из ткани; Отец в пылу страданий Комок земли вложил. Увы, наряд и ты Как в ларчик заперты.