– Почему Лола написала домашний телефон? – спросил Олег.
– Она его просто забыла. Она и адрес забыла, поэтому пыталась нарисовать схему, как пройти. Видишь, нарисовала, а потом зачеркнула, даже название улицы написала, – он всмотрелся, – что-то, начинающееся на Л, или П… нет, все-таки Л.
Друзья склонились над свертком.
– Начинается на Л, заканчивается на Я, – сказал Макс.
– Все, что угодно, например Левобережная, Лесная, Люсиновская…
– Стоп! – воскликнул Макс, – точно! Люсиновская!
– Ну и что? – вздохнул Олег, – ни номера дома, ни квартиры.
Макс покровительственно похлопал его по плечу:
– Еще семь тысяч ведер и ключик у нас в кармане! – пошутил он. – Эх ты, бедолага, да зачем нам теперь адреса и номера. Мы ее нашли, понимаешь, нашли! Сейчас, прямо при тебе позвоню Лене и спрошу, как идут дела.
Анну выписали в самый канун Рождества.
Бабушка запекла в духовке курицу, вдвоем они накрыли стол, зажгли свечи. Бабушка все подкладывала на тарелку Анны лучшие кусочки и сетовала, что она так мало кушает. Анна слушала ее и улыбалась. Ей казалось, что с того злосчастного вечера миновало много-много лет. Она скиталась где-то все эти годы, и вот, наконец, вернулась домой, а здесь все по-прежнему, ничего не изменилось, так же сумерки прячутся по углам, так же уютно горит лампа под старинным абажуром, скрипят и охают рассохшиеся половицы, замер, погруженный в воспоминания, величественный комод орехового дерева – ровесник прошлого века, вытертый бурый ковер ласково прильнул к ступням.
– Как хорошо вернуться домой, – вздохнула Анна. А потом, неожиданно для самой себя, рассказала бабушке о том, что произошло на дне рождения Лолы.
– А ты не думай, брось, – посоветовала бабушка, – там люди совсем другие, и жизнь у них другая, они, может, в тысячу раз несчастнее нас с тобой.
– Почему несчастнее?
– А хотя бы потому, что не умеют так страдать от несправедливости. Потому, что вещи для них – пропуск в рай. А рай – это всего лишь тот мирок, в котором они все вынуждены толкаться.
Анна тихонько засмеялась.
– Вот и слава Богу, – обрадовалась бабушка.
– Ты у меня мудрая, – сказала Анна, нежно прижавшись к ней.
– Поживешь с мое, помудреешь, – пообещала Зинаида Павловна. – Жизнь, она все расставит на свои места. И принцев еще на твоем веку будет – всяких!
– Бабуль, я там браслет потеряла, прабабушкин, тот из бирюзового ожерелья, – призналась Анна.
– Значит, он кому-то нужнее, чем тебе.
Анна задумалась:
– Да, наверное, – согласилась она.
На следующий день утром раздался телефонный звонок.
– Аня, с Рождеством тебя и выздоровлением!