можно в РФ проводить промышленное гидрирование чего бы
то ни было под давлением более ста атмосфер. Все, что мы за
эти полвека сами напаяли для этой цели, нынче уже сгнило.
Понимаете, у меня к этому комбинату несколько особое
отношение. Я в свое время от юношеской романтичности и
несколько устаревших взглядов на правильную карьеру
инженера с некоторыми усилиями добыл себе вузовское
распределение как раз туда. Но не доехал, точнее, переехал.
Получилась у меня несколько альтернативная моим
замыслам история. Вместо того, чтобы быть молодым
специалистом на ангарском опытном производстве, оказался
я на пару лет старшим офицером по моб и учетно-
операционной работе окружного склада горючего еще на
2781 километр восточнее по Великой Сибирской магистрали.
Тем и кончилось, но в памяти зарубка осталась.
Вообще, судьба АНХК для заинтересовавшегося человека
может послужить той самой косточкой «от Кювье», по
которой восстанавливается скелет новейшей российской
истории.
На
излете
горбачевско-рыжковской
производственной демократии генеральным тут стал
человек, внешне удивительно похожий на Ноздрева.
Смотришь на него и усилием воли удерживаешь свои
лицевые мускулы, чтобы не показать, что заметил это
сходство. Для большего сходства и судьба флагмана
советской нефтехимии была несколько в духе «Мертвых
душ». Разваливалось все прямо на глазах. Основной схемой
работы стал т.н. «процессинг давальческого сырья». Идея тут
в том, что я прихожу со своими тоннами нефти на завод,
назад забираю условленное количество бензина, газойля,
мазута, а что-то остается заводу за труды. Идея старая,
впервые она появляется в качестве натуральной платы
мельнику за помол. Но тут как-то так получалось, что
«помольный мешок» никак не окупал заводскую
деятельность и оказались сибиряки на пороге вылетания в
трубу.
В этот момент завод, вместе со многими другими нефтяными
конторами, подгребли под себя молодые, но уже опытные
прохиндеи из известного банка «Манитяп». Эти в заводских
спецификах разбирались слабо, но бабки считать умели.
Цену за переработку нефти они аккуратно подняли до
уровня, когда давалец жить еще может, а к бабе, как говорят,
уже не тянет. Стали перерабатывать там нефть своего
концерна с берегов Оби и Югана. Местных бандитов и