с благородными рэкетирами и развеселыми ментами. Дети
будут завороженно смотреть, как гамбургеры и конфетки
пляшут на экране и потом канючить у родителей, чтобы их
кормили именно этим напрыгавшимся в телевизоре кормом.
Мир будет разделен прежде всего на развитый
индустриальный и постиндустриальный Север и быстро
размножающийся, но медленно развивающийся Юг.
Колониальная система, сложившаяся в началу ХХ века, к его
89
концу, наверняка распалась, не столько от бунтов в колониях,
сколько от отсутствия в метрополиях тех, кто желал бы нести
«бремя белых». Одним из главных отличий от предыдущих
эпох стало то, что продовольствие экспортируется из
промышленных стран в аграрные.
Освоение космоса началось, но к концу века оказалось, что
сосредоточено оно почти исключительно на околоземных
орбитах, космические мечтания человечества об освоении
планет так пока и остались мечтаниями. Зато развитие
информационных технологий превышает любые мечты
фантастов. Совершенно замшелые бабули с успехом
управляют своими карманными ультракоротковолновыми
рациями, чтобы доложить дочери о смене памперсов у
малыша и заказать ей покупку к ужину творога, кэрри или
тортильи.
Мир сотрясают одновременно два демографических кризиса,
способные отправить в психушку самого Мальтуса. Дети все
чаще и чаще рождаются там, где они не смогут заработать
себе на жизнь – и все реже там, где такая возможность в
наличии. Прогрессивная же мировая общественность более
всего озабочена климатическими проблемами: зимой –
наступлением глобального потепления, а летом – грозящим
планетарным похолоданием.
Люди среднего поколения в нетрадиционных обществах, как
и у нас, недовольны безумными танцами, музыкой и нравами
молодого поколения, а также упорной консервативной
старомодностью своих собственных родителей. А
нетрадиционных обществ все меньше, хотя далеко не каждая
деревня превращается в уютный сабарб, чаще получаются
маргинальные фавелы.
В самом деле, как бы не изменялись техника, экономика и
политика, им никакими силами не сделать, чтобы вместо
джаза в 20-е годы получил всеобщее распространение
менуэт. Однажды родившиеся в мозгу Дэвида Сарнова
«мыльные радиооперы» дальше стали развиваться по своим
законам – и никто не смог бы их остановить. Тут формула
« Кто скажет буре – стой на месте? Чья власть на свете
так сильна? » гораздо более уместна, чем в старой