103
Наверное, надо знать и меру. Даже Шахразада рано или
поздно прекращала дозволенные речи. Но есть еще один
человек, для которого в Альтернативной Реальности я хотел
бы найти возможность хотя бы появления на свет, если уж не
оценить возможную судьбу. Это я сам.
Потому, что в нашей Реальности эта возможность и эта
судьба очень тесно связаны именно, что с нефтью. Мой отец
родился и окончил школу в кубанском Армавире. Хотел он
поступать в знаменитый по двадцатым годам московский
Электромашинный Институт им. Каган-Шабшая, что-то
вроде Физтеха того времени. Но вдруг оказалось, что он,
первый пионер и один из самых активных молодых
энтузиастов своего городка, не может поступить ни в
желанный московский ВУЗ, ни даже в обыденный Кубанский
политех. Как выходец из эксплуататорской среды. Потому,
что его отец, мой дед, был доктором в этом самом Армавире.
Тогда в его романтическую голову пришла авантюрная идея
отправиться в Таджикистан, в горный Хорог, сражаться там с
басмачами и тем показать любимой Родине и еще более
любимой Партии, что он не эксплуататор и не подкулачник,
а, наоборот, всей душой.
Маршрут на Памир лежал через город Баку, а там как раз
(1930 год) раза в три увеличили набор в Политехнический
им. Азизбекова на нефтяные специальности. Нужны были
специалисты для пятилеток и по этому поводу власть
несколько снизила свою придирчивость к анкетам. Мой отец
поступил, днем учился, по ночам работал сменным химиком
на заводе имени Вано Стуруа, стал научным сотрудником в
АзНИИ нефтяной промышленности, завлабом, в 27 лет
замдиректора по науке. Началась война – вступил в партию и
пошел на производство, главным инженером завода им.
Джапаридзе. Была авария. Виноват – не виноват, но вызвал
вельможный гнев Главного Начальника Азербайджана Мир-
Джафара Багирова, так что мог и у стенки оказаться. Но
замнаркома Рыбак выпросил его у бакинской власти – «Вы, -
мол, - тут можете позволить себе ни за что специалистов
сажать, а на Урале, во Втором Баку, жуткий кадровый
голод».
Оказался мой папа в «Молотовнефти». Туда эвакуировали
нефтеперерабатывающий завод из Бердянска, снова собирали
в Краснокамске. А мама моя, двадцатилетняя уральская
красавица, училась на геолфаке университета и работала в
одном из отделов этой самой «Молотовнефти». Заболела ее
подруга, секретарша у начальника, попросили Миту ее