– Да, конечно, раз попросили…
Получаю сдачу, говорю «спасибо», дрожащей рукой кладу пачку сигарет в дамскую сумочку, открываю дверь и понимаю: вот оно, ощущение свободы и счастья! Ветер дует в лицо, и я жадно дышу… Сделано. Такая красивая, блестящая, стильная пачка сигарет.
Я? Я курю? Нет, это было так дико, так непохоже на правду! Меня разобрал смех – эх вы, те, которые не продают табачные изделия лицам, не достигшим восемнадцати лет! Куда вы смотрите? Обмануть вас оказалось проще простого, ха! Целый день я носила сигареты с собой, и мне постоянно казалось, что все чувствуют запах табака, знают, что я хочу сделать. Типичный синдром шизофреника. Я же хотела дождаться вечера, когда станет прохладнее, потому что курить в такое пекло не хотелось даже мне.
…Чиркаю спичкой, сигарету держу в руках, пытаюсь зажечь. Ветер. Отворачиваюсь, снова попытка – и снова порыв гасит только что вспыхнувший огонь. Я жду, пока пройдут показавшиеся за деревьями прохожие. Наконец зажигаю, втягиваю носом дым, но все держу ее в руке, не подношу ко рту. А сердце бешено колотится. Страшно.
Наслаждаюсь чувством всемогущества, эйфория течет по жилам. Так хотелось стать другой, той, кто курит, человеком-романтиком. Человеком из толпы? Отгоняю эту бестолковую мысль, зажимаю сигарету губами, чуть вдыхаю… Ничего. Ничего не чувствую. Еще совсем чуть-чуть – вдох. Ничего. Пусто и по-прежнему страшно. Снова вдыхаю этот дым, кидаю сигарету на землю, втаптываю в асфальт кроссовками. Только противный вкус табака во рту и ощущение, что я нарушила что-то святое, какой-то сильный запрет, что не выдержала. И все-таки весело – не поддалась. Я, оглянувшись, выплюнула эту грязную слюну с грубым запахом никотина. Пачку сигарет и спички выкинула в урну. И было грустно – этот день стал днем, когда я начала и бросила курить.
А потом я стояла под душем, и было так чертовски хреново, так дурно. Мне хотелось к Ксюхе – дерзкой, резкой, с ней точно не будет плохо. Пусть что угодно – к Ксюхе, к Ксюхе! Ну позвони же, черт подери! Чего тебе стоит – поднять трубку и просто позвонить, Ксень?
Я сжимала и разжимала кулаки, не в силах преодолеть себя и тоже – всего лишь позвонить. Преодолеть гордость, потому что я чувствовала, что она сильнее меня, несмотря ни на что. Я слабее… Я – слабее?! Да черта с два! Я выключаю воду, одеваюсь, выхожу на улицу. Улица Киндсфатера, дом 32, пожалуйста.
– Послушай, я имею право на свою любимую музыку. Я же не имею ничего против того, что ты слушаешь своего HIMа. – Уже через несколько минут я сидела на ее диване, мы пили апельсиновый сок и продолжали незаконченный разговор о группах.