Сам Йе, такой же богохульник и сквернослов, как и большинство его сержантов, в эти минуты с руганью и проклятиями перемещался взад-вперед по позициям, изыскивал последние резервы, собирая отставших, и вновь посылал своих солдат в бой. Похоже, он получал от битвы такое же удовольствие, как в далеком детстве от драки стенка на стенку в родном Итоне.
Ненавидевшие своего командира в мирное время за жестокость, солдаты не могли не восхищаться им сейчас. Полковник постоянно находился на виду у русских стрелков, ближайшие из которых находились менее чем в 50 метрах от него. Пули свистели вокруг него, к счастью не причиняя вреда, за исключением одной, срезавшей у полковника ус. Спасенный одним из капралов, которому удалось подстрелить очередного предполагаемого убийцу Йе, тот, повернувшись к нему в седле, сказал с неожиданной для себя мягкостью: «Спасибо, мой мальчик. Если я переживу все это, к вечеру ты будешь сержантом».
Зараженные безрассудным героизмом командира, солдаты, как одержимые, кидались в самое пекло кипящего боя. «Вперед, восьмая рота!» – прокричал один из офицеров и отчаянно кинулся в самую гущу дерущихся. Он успел зарубить саблей одного русского, сбить с ног ударом кулака второго, пока выстрел третьего не убил его самого.
Среди русских тоже был офицер, который, подобно полковнику Йе, воодушевлял солдат собственным примером. То, что это был офицер, можно было предположить только по его поведению, поскольку все русские пехотинцы были одеты в одинаковые длинные серые шинели. Он был необычно высокого роста; над рядами русских пехотинцев возвышались его голова и плечи. Своим поведением он сумел снискать уважение не только собственных солдат, но и противника. Английские стрелки, казалось, не хотели убивать его. Вражеский офицер был убит только после того, как полковник лично приказал одному из своих людей сделать это. К этому времени русские тоже потеряли многих офицеров. Князь Горчаков прибыл на этот участок, чтобы лично поднять людей в решительную штыковую атаку. Князь видел, что и англичане находятся на грани катастрофы. Было убито и ранено 12 офицеров и более 200 солдат. Они бы не смогли выдержать штыковой атаки. Но уже через несколько минут князю пришлось отказаться от своих намерений, поскольку ситуация резко изменилась.
Лэси Ивэнсу с двумя полками бригады Пеннифасера и одним полком бригады Адамса наконец удалось переправиться через реку. Как только два орудия по распоряжению Раглана открыли огонь по расположенным в низине русским батареям и вынудили их прекратить огонь и отойти, Лэси Ивэнс воспользовался положением. Генерал Ричард Ингленд, 3-я дивизия которого находилась в резерве, предложил передать ему всю артиллерию. Таким образом, переправу трех батальонов поддерживали огнем несколько орудий.