Даже под ураганным огнем гренадеры не нарушали того безупречного порядка, в каком недавно переходили реку. Они прошли сквозь позиции королевских стрелков и пропустили через свои ряды отступавших от Большого редута солдат 95-го полка. По словам полковника Худа, гренадеры шли спокойно и уверенно, как в Гайд-парке. Еще немного, и они встретились с основными силами отступавших от Большого редута валлийских стрелков. Их осталось около 300 человек. Кодрингтон пытался вновь построить их под знаменем полка. Посчитав подход гвардейских гренадеров хорошей возможностью для продолжения наступления, Кодрингтон расположил остатки своего полка на левом фланге. Однако, сам будучи гвардейцем и хорошо зная правила протокола, Кодрингтон понимал, что гренадерам может не понравиться соседство слева простого линейного полка. Поэтому он осведомился у гвардейских офицеров, не будут ли те возражать против совместного наступления? Конечно, будут, последовал высокомерный ответ, и гренадеры продолжали наступление в одиночестве.
Однако не все гвардейцы были столь щепетильны. Когда майор Хьюм из 95-го полка попросил для себя и восьми своих подчиненных разрешения участвовать в наступлении гвардейцев, командовавший левым флангом полковник Фредерик Гамильтон согласился. Позже он говорил, что следовало принять и предложение Кодрингтона, поскольку его группа могла бы значительно усилить левое крыло наступавших, где атакующие гвардейские шотландские стрелки встретили ожесточенное сопротивление русских.
Сначала наступление, несмотря на сильный ружейный огонь русских, проходило в идеальном порядке. Но, двигаясь вверх по склону, гвардейцы должны были пройти через позиции валлийских стрелков, которые, сосредоточившись, пытались удержать участок территории близ Большого редута. Шотландские гвардейцы подошли к их позиции как раз в то момент, когда после мощного залпа превосходящих сил русской пехоты валлийские стрелки стали отступать так поспешно, что опрокидывали шотландцев. При этом у одного из шотландцев были сломаны ребра. Четкая линия наступающих стала ломаной и неровной. Хью Эннсли, как и другие его офицеры, кричал: «Вперед, гвардейцы! Вперед, гвардейцы!» – пока ружейная пуля не попала ему в рот, оторвав часть языка и выбив зубы. Роберт Линдси со знаменем полка оказался далеко впереди своих наступающих товарищей. Линия шотландцев постепенно превратилась в подобие наконечника стрелы, нацеленной в самый центр Большого редута. На острие наконечника шел Линдси.
Под плотным ружейным огнем солдаты падали и падали, но места убитых быстро занимали их товарищи. Гвардейцы подошли к редуту на расстояние около 40 метров, когда неожиданно из-за валов стали выпрыгивать русские пехотинцы, изготовившись встретить врага в штыки. Надеясь, что еще не поздно предотвратить кровавую мясорубку, генерал Бентинк приказал своим солдатам отходить. Капитан Хью Драммонд, прокричав команду «Батальон, отходить!», выстрелил из пистолета и бросился на передний край. Но батальон медлил. Выполнив команду, первые линии батальона рисковали попасть под русские штыки, прежде чем им удастся отойти в более уплотненные боевые порядки сзади. «Батальон, отходить!» – повторил команду капитан Драммонд, а затем в отчаянии прокричал ее в третий раз. Выполняя приказ, шотландцы наконец повернули назад. Но русские подошли уже так близко, что многие шотландцы, не успев спуститься по склону, были заколоты штыками в спину. Они не останавливались до тех пор, пока не вернулись к реке. Там русские прекратили преследование, и гвардия получила возможность перестроиться. Это было очень унизительно. В бою были убиты или ранены 171 человек, в том числе 11 офицеров. На центральном участке гвардейской бригады образовалась огромная брешь.