– Ага, – сказал Смолин, – и как только ты узнаешь, что тебе хочется, жить нам на этом свете станет совершенно незачем…
– Да ладно тебе, – сказал Леший без улыбки. – Я, конечно, не подарок, но пораскинь ты мозгами: на кой мне черт два греха на душе? Покойников, Вася, на себя следует брать по исключительной необходимости, и никак иначе. В данном конкретном случае исключительной необходимости не просматривается… – он коротко хохотнул. – Скажу тебе правду: не в доброте дело… Кто тебя знает, какую подстраховочку ты там в городе оставил… Да и девочку искать начнут, коли она – пресса … Оставлю я вас жить не из доброты, а из голого расчета. Не хочу, чтобы мне потом на голову сваливались какие-нибудь городские черти и осложняли жизнь.
Смолин поморщился:
– А так тебе никто на голову не свалится?
– Может, и нет, – раздумчиво протянул Леший. – Есть некоторая разница, знаешь ли, между спросом за двух жмуриков и спросом за золото… Верно? Во втором варианте есть шанс проскользнуть между стебаных…
– И я тебе верить должен?
– А что, у тебя вариантов навалом? – осклабился Леший. – Приходится, милый, жизнь заставляет… Давай-ка мы быстренько просчитаем нюансики , как вы, городские, выражаетесь. Я тебя отпущу живым-здоровым вместе с девочкой и даже, может, горсточку крупки насыплю только в одном-единственном случае: если ты мне сейчас все выложишь, как на духу. И будете оба целехоньки, в товарном виде. А вот если вас начнем спрашивать тем макаром, про который так увлекательно толковал вольный сын тайги Маича Петрович… Тут уже совершенно другой расклад. Ты, конечно, все выложишь, вот только к тому времени будешь в столь непотребном виде, что на люди вас будет отпускать решительно невозможно. Сразу пойдут вопросы: кто ж вас, болезных, так изнахратил, где Васины яйца и девочкины уши? Почему в пальцах серьезный недочет, а глазик на ниточке висит? Милиция задергается… В общем, сам понимаешь, потрепанными вас выпускать будет уже нельзя. Придется… – он черкнул себя большим пальцем по горлу. – Риск есть, но что ж делать… Ежели вас заховать грамотно , то может и прокатить. Тут глушь, Вася, тут великих сыщиков нету, тут обычные менты, замотанные бытовухой по самое не могу… А твои городские корешки, которые у тебя, конечно же есть… Ну, рискнем. Что ж еще остается? – он глянул через плечо Смолина. – Барышня, милая, хорошая, ну хоть вы-то войдите в мое положение по извечной женской доброте… Я ж не зверь и не Чикатило, но – шестьдесят кило золота… Тут у любого мозги пойдут наперекосяк, и рука с ножичком не дрогнет… Оно вам надо? Вы уж Васю убедите не запираться, пока вас обоих на клочки резать не начали…