— Это мама наливала?
— При мне — нет.
— Кто-нибудь еще приходил?
— Насколько я знаю, нет. Но ваша мать неплохо придумала. Я имею в виду полицейскую охрану.
С минуту она молча глядела на меня. Глаза ее были такого же цвета, как и у матери, и излучали такую же энергию, которую я ощущал почти физически. Ее взгляд соскользнул на бокал, который она держала в руке. Ставя его на столик, миссис Холлман обернулась вполоборота ко мне, и я не видел ее лица, когда она спросила: — Вы знаете о Карле? Мама говорила вам?
— Утром я имел беседу с д-ром Брокли в клинике. До этого между мной и вашим мужем произошла стычка. Фактически он взял мою машину. — Я рассказал ей, как все произошло.
Она слушала с опущенной головой, покусывая палец, словно загрустивший ребенок. Но во взгляде, который она бросала на меня, не было ничего детского. У меня возникло ощущение, будто именно ей пришлось пережить больше всех в семейной драме. В ее позе и в интонации сквозило смирение.
— Мне очень жаль. Он никогда не делал ничего подобного.
— Мне тоже жаль.
— Почему вы пришли сюда?
У меня было припасено несколько объяснений, среди них и весьма туманные. Я выбрал самое простое. — Я хочу получить назад свою машину. Если заняться этим самому и не заявлять в полицию о краже...
— Но вы же сказали, что нам следует вызвать полицию.
— Ну да, для охраны. Ваша мать напугана.
— Маму напугать очень легко. Но не меня. В любом случае для страха нет никаких оснований. Карл никогда никого не обижал, не говоря уже о маме и обо мне. Иногда он слишком много говорит, но этим дело и ограничивается. Я его не боюсь. — Она посмотрела на меня проницательным и очень женским взглядом. — А вы?
В данных обстоятельствах я счел необходимым сказать, что тоже не боюсь. Хотя не был в этом уверен. Возможно, тут и крылась причина моего прихода сюда — запрятанная в глубинах подсознания, но перевешивающая все другие мотивы.
— Я всегда умела обращаться с Карлом, — заявила она. — И никогда бы не позволила им запихнуть его в клинику, если бы могла устроить его здесь и присматривать за ним. Но ведь кто-то должен работать. — Она нахмурилась. — Что-то мама не идет. Извините, я отлучусь на минутку.
Она вышла из комнаты и стала подниматься по лестнице. Зазвонивший телефон заставил ее вернуться в коридор. Откуда-то сверху послышался голос матери:
— Это ты, Милдред? Телефон звонит.
— Слышу. Я возьму трубку. — Я услышал, как она подняла трубку. — Это Милдред. Зинни? Что тебе?.. Ты уверена?.. Нет, не могу. В самом деле не могу... Я не верю этому... — Затем, повысив голос: — Ну ладно. Я приду.