— Хм. Как знаешь… Мы не заставляем. Слушай, а… ты точно уверен, что справишься? Все‑таки видок у тебя не ахти какой. Давай‑ка мы сами. Ступай, сынок.
— Я сам. Я сказал — я сделаю все.
Он просто издевался. Демонстрировал свое превосходство. Высшая форма садизма — не приходится и руки марать.
— Что‑то мне подсказывает, что за тобой будут следить их люди. Вряд ли они снарядят целый батальон, сейчас времена не те. Нельзя беспокоить акционеров, ну и простых людей тоже.
Мы думаем о Вас?
— Так что смотри в оба.
Я резко засунул бумаги в конверт и вцепился в него так, что он бы закровоточил, будь он живой.
— Что мне потом с ней сделать, как я найду ее?
— А что бы ты сделал? Попросил бы прощения?
Такое не прощают. Я бы себя не простил, в любом случае.
— Если мои предположения верны, если все так, как и должно быть, то, — он протянул мне небольшой футляр, в котором лежало несколько различных устройств, — собери данные. Любыми доступными средствами. Как этим всем пользовать, я думаю, ты знаешь.
Откуда он все знал?
— Нет необходимости знать все. Надо просто уметь пред-по-ла-гать.
Я хотел было идти, но что‑то меня удерживало. Я разложил все по карманам.
— И если я прав, — сказал он, приняв ту же позу, в которой он был, когда я только его увидел, — то мы совершим такой прогресс, о котором даже не смели и мечтать. Так сделай это ради человечества, ради всеобщего блага. Пусть наша — и ее работа не пропадет даром.
Плевал я на человечество.
— Свободен.
Быстрым, почти переходящим на бег, шагом я направляюсь к лифту, который наконец‑то снова открывает свою пасть в предвкушении. И пока я иду, я все еще чувствую на себе взгляд этих маленьких черных точек, пробивающихся сквозь холодное стекло очков.
Послушайте. Это очень важно.
Я вижу себя со стороны. Захожу в лифт, девушка на входе прощается со мной, открывается дверь машины, я сажусь на заднее сиденье. Почему я вижу себя?
Разум не поспевает за телом. Сердце стучит быстрее, чем снуют туда-сюда маленькие импульсы в моем мозгу.
Весь мой разум сфокусируется на этой папке.
«Поручение номер плеватькакой», было написано на первой странице.
Слова, графики, фотографии, схемы, карты, чертежи смотрят на меня своими чернильными глазами.
Черт с ними. Ничего того, чего я не знал раньше.
Она все равно мертва.
Я сам убил ее.