— Когда же его нам дадут наконец! И вообще, Илья, расскажи ещё про этот автомат.
Пучкову о творении конструктора Калашникова рассказывалось уже раз сто, но Лёшка, как трёхлетний ребёнок сказку, был готов слушать снова и снова. Причём каждый раз как будто впервые. Он то недоверчиво щурился, то восторженно ахал, когда я говорил про виденные мною полигонные испытания.
— Вот прямо волокли по грязи и пыли за машиной, а потом сразу, без чистки начали стрелять? Обалдеть! Вот это оружие!
— Гек, блин! Ну ты ведь станковый пулемёт уже видел и даже стрелял. Вся механика автомата почти точно такая же. Во всяком случае, очень похожа, кроме механизма подачи патронов. И главное, никаких настроек и регулировок не надо. Теперь любой парень, из самой глубокой Тмутаракани, что с пулемётом, что с автоматом за полчаса досконально разберётся.
Вообще именно простота обслуживания и были, по-моему, главным преимуществом АК-43. Простота и надёжность. А то сколько раз уже было, что оружие просто не стреляло, оттого что с ним элементарно не могли разобраться. Артмастера целые курсы проводили, рассказывая тонкости настройки газового регулятора на «СВТ», но народ врубался слабо и шарахался от неё, как чёрт от ладана. То же и с «максимами», благо хоть в пулемётчики брали более-менее подготовленных людей. Даже считавшийся надёжным ППШ тоже иногда глючил. Начиная с того, что нельзя было полностью забивать диск во избежание перекоса патрона, и заканчивая его крайне отрицательным отношением к загрязнениям. Зато сейчас, с новым оружием, будет одно удовольствие — бери да стреляй! Только нагар после работы чистить не забывай и всё!
— А этот, «подствольник», им как работают?
Неугомонный Гек, подпрыгивая на стуле, был готов выслушивать мои измышления про новинки будущих вооружений дальше, но эту идиллию прервал стук в дверь, а потом сразу показалась голова посыльного. Скользнув взглядом по столу с лежавшим на нём немецким автоматом, боец доложил:
— Тащ капитан, там вас опять «язык» дожидается. Его только сейчас привезли.
Поморщившись, уточнил у него:
— Надеюсь, хоть этот — немец.
— Никак нет! — Солдатик чему-то улыбнулся щербатой улыбкой и продолжил: — Наш, русский, с номером…
— C каким номером?
— Ну этот, на руке… C концлагеря, видно…
— Ладно. Сейчас иду.
Тяжело вздохнув, я потопал на улицу и, выйдя во двор, увидел знакомого старшину из дивизионного СМЕРШа. Метрах в двадцати от него, возле «виллиса», торчал конвойный, охраняющий длинного мужика в каком-то полупальто и драных армейских шароварах. Поздоровался с контриком, и когда он передал документы на пленного, я поинтересовался: