У старика Мэнэ было широкое лицо, на котором утвердился маленький уверенный нос С сизыми подпалинами. Он сразу заявил семейной паре, что спиртным не увлекается — это от климата, — но выпить не откажется, почему рекомендует им заночевать. Бутылку «Абсолюта» он сразу приметил в одном из пакетов.
— Я правильно себя веду? — спросила у Бурмистрова жена, когда старик отправился к козам.
— Прирожденный разведчик, — подтвердил Иван. — Молодец, Дарьюшка. Только чего вдруг меня за турка считают и даже хуже?
— Другого мерила у них нет, а за Финляндией для них сразу начинается Турция. Не переживай. Я лично всю бы жизнь шпионом работала, впервые муж хвалит!
Через час, отведав знаменитого сыра с парным молоком, вся троица отправилась к маяку. Сыр безо всякой рекламы был вкусен и необычен, будто в него добавили перчику и свежего ветра.
Улучив момент, Иван напомнил жене:
— Выжимай старика полностью, на Готланде нам нельзя оставаться на всю жизнь. Шевелись, фру Андерсен.
— Вот тут он и отшельничал, — указал Мэнэ на башню маяка, похожего на каменный острог. — В Форесунде поговаривали, что Питер сюда забрался не случайно. Видите ли, на Готланде стало тесно от людей, а он любит тишину и покой.
— Я так мало знала его, — пояснила Дарья. — Моя мать говорила, что брат был замкнут с детства, не женился и уехал на Готланд в неполные двадцать пять лет.
— Вот-вот, — подтвердил старик. — Человек без изъянов, а ни с кем не дружил, ни к кому не заходил. Уполномоченный маячной службы наезжал из Висбю, любил денек-другой попить водочки у смотрителей, а у него долго не задерживался. Отдаст зарплату и отваливает. В ту пору я возил ему маячные припасы, так он меня даже в башню не пускал. Он в самом маяке жил, — охотно пояснял Мэнэ. — А когда он служил на Готланде, убиралась у него моя жена-покойница. Пышная была, красавица из Аллинге на Борнхольме, так он никогда ее не ущипнул за бочок. Она приходит, а он уходит из дому. Писал что-то, писал…
— Ах, как жалко! — всплеснула руками Дарья. — Не осталось, видать, записей?
— Не знаю, фру Андерсен, спросим у маячника, — отвечал старик. — Если осталось что, вам обязательно отдадут. Люди у нас честные, чужого им не надо, но хранят все на всякий случай, — с гордостью заявил Мэнэ. — Сейчас именно тот случай…
У самого маяка к ним вышел смотритель, худой и высокий, полная противоположность их провожатому. На местном диалекте они обменялись приветствиями и в трех словах поделились новостями. Указав на пару, Мэнэ в двух словах объяснил цель визита.
Маячник выслушал и молча удалился в башню.