— Давай так сделаем, — не спешил напарник. — Ты иди в это министерство, а я пока в гостинице устроюсь.
— Дело, — согласился Иван. — Бутылочку прикупи. С дороги за хорошее или плохое выпить повод будет.
В министерстве его ждали и проводили не куда-нибудь, а к самому министру Бехтеренко Святославу Павловичу, а тот даже навстречу ему поднялся, чем напрочь удивил Сыроватова.
— Здравствуй, Иван Алексеевич, садись, поговорим маленько. Все равно сегодня ехать некуда, поезд ушел на Хатангу, а гостиницу тебе с напарником заказали.
Вот так так… Едва с грейдера слез, большим людям понадобился.
— Ты один из немногих, кто знавал в лицо Пармена и отрока его Кронида, — начал Бехтеренко.
— Так то когда было? — приуныл Сыроватов. До того ему не хотелось говорить на эту тему: постыдное висение в воздухе, арест, пять лет подневольного труда, казацкие кулаки — все огорчения последних лет напрямую связаны с этими именами. — Рассказывал я уже об товарищах этих…
— Было и было, — отечески успокоил Бехтеренко. — Только хочу просить тебя о помощи, а меня самого большие люди просили.
— Ну вот, — развел руками Сыроватов. — Началось…
— Не спеши, — нажал голосом Бехтеренко. — Поможешь, прямо на Камчатку самолетом улетишь.
— А билетик за месячную получку?
— Бесплатно, — отсек купе поезда Бехтеренко. — И давай к делу. Кронид живет мирно за Ульдыкским перевалом и ни в какую не хочет возвращаться в город. Наведайся к нему, скажи, Луцевич и Судских просят вернуться. И только-то. А я тебе опытного напарника дам в провожатые.
— Есть напарник, — буркнул Иван, — и дорогу знаю.
— Подгорецкий, что ль? — прищурился Бехтеренко.
— А чем он плох?
— Я этого не сказал. Ты бы лучше отшил его, не компания тебе Подгорецкий.
— Нет, вы уж скажите, чем он вам не приглянулся? — настаивал Сыроватов. — Не плох, а компанию не води.
— Вернешься, расскажу. Лады? До перевала доставим, а дальше ножками. Сам понимаешь, с бензином напряженка.
В гостинице он рассказал Подгорецкому, который сгорал от нетерпения, о просьбе министра, заведомо зная, что напарнику лишние хождения не понравятся.
— А чего не сходить? — услышал он, к своему удивлению. — Ваня, оленем — хорошо, поездом — хорошо, а самолетом лучше! Большим людям надо помогать, в зачет идет.
— И ты согласен топать по слякоти?
— За милую душу! — подтвердил Подгорецкий.
— А министр на тебя что-то имеет, — решил проверить напарника Сыроватов. Ехидинка высунулась.
— Не понял? — сделал удивленный вид Подгорецкий. — Чем это я насолил власти? Расскажи уж, брат…
— Пока нечего. По возвращении, сказал.