Так что — подъем в пять, отбой в десять, каждое утро — пробежка по городскому парку и небольшая поддерживающая тренировка. Книги, письма и, пожалуй, мысли. И больше ничего. Отпуск.
Некоторое время, конечно, пришлось потратить на обустройство и этого недолгого быта.
* * *
— То есть как это ты не будешь? — Вернон, как обычно, задыхался от бешенства. Гипертония его, собственно, и убьет — очень нескоро, но неотвратимо. Впрочем, представить себя дядюшку на тренировках Гарри просто не мог.
— О, дядя Вернон, давайте по порядку, — Гарри присел на ступеньку лестницы — в двух шагах от своего старого чулана. — Я не против помогать тетушке с уборкой; я вполне могу иногда готовить, если вы мне доверите — посменно, опять же, с тетушкой. Могу даже на продукты сбрасываться — до тех пор, пока мне перепадает равная порция, а не как обычно...
— Да кто тебе доверит деньги!
— Как хотите, — Поттер пожал плечами и принялся загибать пальцы дальше. — Так вот, могу делать много всяких мелочей — не поверите, но я даже кран починить могу. С проводкой вот не разберусь, это да.
Вернон тяжело выбирал между «Не мог научиться, дармоед!» и «Не хватало, чтобы ты нас спалил!», но Гарри уже продолжал.
— Но! Для начала, комнату Дадли убирать я отказываюсь. Просто не хочу, знаете ли, — Гарри улыбнулся. — И то же самое с садом. Если тете Петунье так нравятся ее петуньи, пускай занимается ими сама. Мне в том нет ни пользы, ни удовольствия. Ясно?
— Неясно, — дядюшка уже шипел, — и прежде всего мне неясно, с чего я должен терпеть в своем доме щенка еще и с... требованиями? — это слово он выплюнул вместе с солидным количеством слюны.
— Потому, — улыбнулся Гарри, — что выкинуть меня вы не можете. Спросите тетю.
Петунья сидела рядом молча, с восковым выражением бледного длинного лица. Она явно помнила, что ей некогда сказал Дамблдор. Старый уже директор в свое время сделал почти невозможное — напугал миссис Дурсль больше ее собственного мужа.
— К сожалению, не можем, дорогой, — тихо проговорила она под вопросительным взглядом Вернона. — Иначе... нет, нет! Я не могу подвергать вас с Дадли опасности!
— Так что же — это шантаж? — Вернон уже дошел до момента, когда жаркая ярость сменяется холодным, как студень, бешенством. Все же свою семью старый дрелепродавец любил — вот только Гарри в нее не включал, ну так и небезосновательно.
— Нет, дядя, это информирование, — Гарри покачал головой. — Поймите, мне у вас тоже жить незачем. У меня есть крыша над головой, есть и деньги...
— У тебя? И где же ты их раздобыл? — Вернон недоверчиво прищурился.