Так что он просто выплетал ногами кренделя, держась от нее на пуританском расстоянии, и хлебал пиво. Джинни сменила Лаванда — которой уже было что продемонстрировать в танце, потом мягким, текучим шагом пошла Паравати, но Гарри смотрел большей частью не на них, а будто на себя.
Колин щелкнул камерой из-под лестницы. Гарри сказал еще одну пафосную речь — такие он раз в год привык произносить перед курсантами; вот и сейчас изобразил что-то про «Честный бой, жесткая борьба, я пришел увидеть невозможное и сделать невидимое». С тем и ушел якобы спать — перед этим сунув Лаванде записку для Гермионы.
На кровати посапывал одетый и обиженный Рон.
— Агуаменти.
Рон вскочил, не говоря ничего приличного, и принялся жечь Гарри взглядом. Тот душевного порыва не оценил.
— Вставай, рыжий, нам всем пришел медный таз.
— Заткнись, Поттер, и ложись спать, тебе перед фотографами позировать, — огрызнулся Уизли.
— А, так тебе не хочется, узнать, что случилось? — осведомился Гарри. — Рон, не дури, мне нужно, чтоб вы оба это послушали, — он уже доставал мантию-невидимку.
Уизли некоторое время выбирал между жгучим любопытством и сладостной обидой, но все-таки забрался под мантию.
— Так, у нас встреча с Гермионой у библиотеки. Филч, конечно, зато не подслушают, — проинформировал приятеля Гарри.
— И стоит разводить такую секретность? — пробурчал Рон.
— Стоит, — нервно отозвался Поттер, — я, знаешь ли, жить хочу. Долго. Счастливо. Ну ты в курсе. Вот скажи, я бы тебя из-за какой дури с постели бы поднял?
— Запросто, — хмыкнул Рон, оттаивая, — хотя что-то ты у нас слишком серьезный стал. Хуже Билла.
— Это да, пока что хуже, — пожал плечами Гарри, выходя к библиотеке. Гермиона переминалась с ноги на ногу у очередной статуи — вроде бы неживой. В саму библиотеку, конечно, не полезли, просочились в незапертый класс рядом — совсем небольшую аудиторию, где Гермиона год назад изучала маггловедение.
— Ну и зачем ты вытянул меня из постели? — ворчливо осведомилась Гермиона.
— Тебя-то он хоть водой не будил, — буркнул Рон.
— Спокойствие, — Гарри вскинул руки. — В общем, я полагаю, что уж вам-то я могу все объяснить.
Рон немедленно сделал стойку. Его уши чуть не увеличились в размерах.
— Мог бы хоть мне сказать, я бы тоже бросил.
— И не прошел бы, — Гермиона была безжалостна, но Рон не умел распыляться.
— Да, но мне было бы как-то спокойнее. Опять же, близнецов бы уели.
— Рон, уесть твоих братьев мне еще пару лет не светит, — Гарри покачал головой. — В общем, рассказываю. Если коротко, то мы в дерьме. Нет, даже не так — в нем один я и, пожалуй, директор Дамблдор.