«До чего техника дошла! — беззвучно хихикал Вавакин, припоминая, как бегают за проезжающими машинами проститутки у Думы. — Лепит горбатого без зазрения совести, выше Тани Дьяченко взлетела!»
От прежней осанки старой знакомой не осталось следа, исчезла миловидность, даже шаль на плечах была с тяжелым узорочьем. Подбородок госпожи Мот покоился на животе, шаль скрывала квадратуру куба ее фигуры, один голос напевал прежние песни.
«Вот она, плата за охмуреж, превратил сатана шестерку в мощный нуль», — подумал Вавакин и вслух сказал:
— Будя рассусоливать. Я не Божий избранник, а народный, тройную плату выложил не за глупости, пришел но важному делу. У меня все есть, кроме совести, ваших благ не надо. Будем беседовать о деле?
— Говори, избранник, — сориентировалась гадалка. Тон усекла, мысль просекла.
— С крайней плотью у меня нелады. Наростить бы, — прямо сказал Вавакин, памятуя правило: с проститутками любого пошиба нужно разговаривать на уровне взимаемой платы.
— Могу помочь, — уверенно произнесла гадалка. — Есть у меня искусная целительница. Успех гарантирован. Пять сеансов, пять штук в баксах.
— Нормальный ход, — удовлетворенно потер ладони Вавакин. — Только платить таких денег не стану, сам такой. Не верю. Давай по бартеру лучше: ты мне специалиста, я тебе свою помощь.
— Хорошо, — согласилась она. — Обговорим…
— Эк вас, матушка, разнесло с нашей последней встречи. — с самодовольством отмстил Вавакин.
— Мы знакомы? Я гадала вам?
— Было дело, — кивнул Вавакин. И даже сошлось…
— Тогда и здесь сойдется. Целительницу я вам вес же дам. Рассчитываться с ней будете по договоренности.
— Да не буду я ни с кем рассчитываться! — запротестовал Вавакин. — Напротив Думы такие телки сдаются — на десять ваших центров хватит! Обер-бляди!
— Нет, уважаемый, целительницу возьмете. — настаивала она. — Я же сказала: даю гарантию. А с вас плату возьму бартером. Возьмете в помощники моего сына?
— Сколько ему лет?
— Двадцать семь, мальчик умный.
— Если ему двадцать семь и еще мальчик, что же он так задержался в развитии? — не упустил случая позлословить Вавакин.
— Что сказать, — вздохнула обер-гадалка. сбросила шаль и выкатилась с пьедестала. Закурила пахитоску. — У вас кончик маленький, у меня мальчик бедненький. Куда ни пристрою, отовсюду гонят. Уверяю, он в самом деле умненький, советы дельные дает, только принципиальный.
— Ясное дело. — открыто ухмыльнулся Вавакин. — Давайте так: я его возьму на обкатку, только пусть пыл умерит, советов никому не дает, а к следующим выборам я проведу его в депутаты. Идет?