— Я вам буду так признательна! — обернувшись, колыхнулась госпожа Мот, почти прильнула к посетителю.
— Только без этого, — отстранился Вавакин от квадратуры куба. — Услуга за услугу. Возможно это?
— За меня не беспокойтесь, — ответила гадалка, видимо. оскорбившись на хамское неприятие обер-прелестей.
— Жду, — ответил Вавакин, выложил визитную карточку и, не попрощавшись, ушел. Мальчик так мальчик.
Наутро перед Вавакиным появилось оно. Чадо. В наряде обычной десантуры и со взглядом нагловатого вахлака. Тощеватый, похожий на загогулину, с длинным хрящевидным носярой. До пропорций римского ему не хватало мясистости, как и всему телу, именно таким носам завидовал Вавакин.
«Что на витрине, то и в магазине, — отметил он. В пропуске значилось: Мотвийчук Александр. — Вот откуда мамина кликуха».
— Ну, здравствуй, чадо. Молодое, незнакомое, — благожелательно молвил Вавакин, и чадо ответило:
— Я не чадо и не молодое.
— Не будем спорить, — не терял благожелательности Вавакин, делая пометку от первого знакомства: отрок Мот на протекциях мамаши обкатался и обнаглел. — Я тебя Сонечкой буду звать. Как мыслишь, — вполне серьезно спрашивал Вавакин, — в чем будет заключаться круг твоих обязанностей?
— Таскать бумажки по кабинетам, водить машину, облегчать всегда и везде жизнь шефу, — со снисходительной усмешечкой ответил отрок Мот.
— В основном мыслишь верно, — отвечал Вавакин, сохраняя также снисходительность. — Только у меня такие просьбы: поперед батьки не лезть, секретарш не лапать, на работу являться в приличном виде, — указал он на пятнистый сизый наряд отрока. — Маманя у тебя состоятельная, на костюм не обеднеет. Рубашки каждый день менять, с советами не соваться. Понял? — надавил он голосом уже без снисхождения.
— Понял, — скривился отрок. — Маманя уже наябедничала.
— Заботы старших — не твое дело, — доковывал, пока горячо, Вавакин. — Маманя твоя высоко поднялась, а ты еще говно на палочке.
— Кто? — опять посчитал себя равным младший Мот. — Ой, держите меня! Она среднюю школу едва окончила!
— Ну да? — нарисовал на лице изумление Вавакин.
— Да чтоб я скис! — перекрестился отрок. — Я аттестат ее нашел, сплошные трояки, одно пение четверка. Бабка рассказывала, ей в четырнадцать аборт сделали!
«Яблоко oт яблони…» — подумал Вавакин. Вслух молвил:
— Ладно, начинай, а там посмотрим. Завтра к девяти утра, помыт, одет, причесан.
— Разве не к десяти?
— К десяти баре, лакеи к девяти. Понял?
— Понял, — буркнул отрок и вышел с намерением плюнуть на эту сраную контору и больше не возвращаться.
Какие методы убеждения нашла мамаша-гадалка, чтобы чадо не кочевряжилось, но утром оно встречало Вавакина в полном наряде, сияющим долларом, с папкой из дорогой тонкой кожи. В дорогом костюме он приобрел значительность пенька, что и понравилось Вавакину. Он взял пакет из сейфа и сказал: