— Пойдем, Паша, назад, — предложил Судских. и ординарец кивнул. — Утро вечера мудренее.
По части уныло передвигались прыщавые солдатики с глазами голодных дворняжек. Парни в черных рубашках словно не замечали их. Прошли мимо плаца, где щелкали шаг. ладно повинуясь командам. Красиво. Армейских этому не учат… А у Судских даже вопроса не возникло, почему на территории части нацио́ны чувствуют себя хозяевами, а подлинные — вроде разнорабочих при элитном соединении. Служить обязывают, прислуживать заставляют.
— Ты, Паша, прежде чем азикам морду бить, сначала разберись, почему русские хуже других живут. Па своей, между прочим, земле, своему народу армия служит.
— Деньги жиды разворовали, солдат кормить нечем. — уверенно ответил Павел.
— Вранье, — недовольно отреагировал Судских. — Воровать начинали свои, позже спрятались за чужих. Рассуждаешь ты грамотно, только по писаному. И ты сам, по сути дела, спрятался здесь, пусть другие мусор гребут?
Зачем вы так. Игорь Петрович? — натурально обиделся юноша. — Меня сюда никто не тянул.
— А тут легче, Паша. Это не с помидорами пробиваться на базар. В командиры тебе надо — в смертники от глупости идут.
— От безысходности, — исподлобья глядел Павел.
— Вранье! — резко ответил Судских. — У меня в кабинете картинка висит: цапля почти заглотила лягушку, а она лапками ей горло сдавила. Внизу подпись: «Никогда не сдавайся». А для цапли лягушка — самый натуральный смертник. Ей тоже хочется жить, она лягушками питается. Понял? Только честно.
Павел не нашелся с ответом. Непонятный генерал.
Под барабанную дробь на плацу маршировали чернорубашечники. Красиво ходили, строй по ниточке.
— Если на стоянке крейсер обходится государству в один Чубайс, на ходу он стоит два Павла. — глядя на марширующих, задумчиво произнес Судских.
Непонятный генерал…
Сильный стук в дверь разбудил Судских. Включив ночник, он глянул на циферблат часов. Всего лишь без четверти двенадцать. Придя с прогулки, он обнаружил на столике полное, накрытый салфеткой, а под ней съестное — холодный ужин. Поев без особого аппетита, завалился спать по принципу: утро вечера мудренее. Не думал, что разбудят.
— Не заперто!
— Это Павел. — Просунулась голова в щель двери. — Игорь Петрович, разрешите?
— Входи. Что стряслось?
— Не успел предупредить вас. Сегодня моя десятка дежурит.
— А я при чем?
— Так нет, — засмущался Павел. — Будет другой ординарец. Чтоб, значит, не волновались.
— Ясно. И где дежурит твоя десятка? — Все едино сон пропал. Будете азиков уму-разуму учить?
— Зачем вы так? — смутился Павел. — Обычное дежурство в районе Вешняков. Гам шпана разборки устраивает, облюбовала парк, а мы препятствуем.