Я представила, какую бурную деятельность развил Илья, чтобы отдать долг, и пожала плечами.
– Он выкрутится.
– Ага.
Это известие не вызвало у меня никаких эмоций, чему я была рада. Я посмотрела назад, и обнаружила, что прежнее уже не волнует и не ранит. Я по-прежнему не могла думать о мужчинах в положительном контексте, внутри словно все спеклось. В какой-то момент я даже перестала плакать. Не могла, и все. Что бы ни происходило в моей жизни, какие бы обиды ни затаились в душе, выжать из себя хотя бы слезинку я не могла. Наверное, в первые месяцы после развода я выплакала весь многолетний запас, и теперь по ночам оставалось лишь зубами скрипеть.
Глава шестнадцатая
Шаповалов
….Осень прошла незаметно. Так же незаметно минул декабрь. Наша смена приходилась на первое число января. Новый год я встретила дома. У Аленки была чересчур шумная компания, Валерия уехала в деревню, поэтому мне ничего не оставалось, как есть салатики в обществе родителей.
Чувствовала я себя неважно, рано легла спать. Утром у меня поднялась температура. Я представила себе, что сейчас мне придется работать за двоих целые сутки, поскольку Ванечка, конечно же, заявится подшофе, потом будет отсыпаться, потом опохмеляться…. В ларьке будет стоять приторный запах перегара, в окно будут ломиться похмельные рожи. Я плюнула на все и никуда не поехала. Позвонила позже в офис, сказала Веронике, что заболела.
– Саша рвет и мечет, – ответила мне она. – Ванечка пришел только к одиннадцати, пьяный. Саша его застукал. Женя с Мишей согласились отстоять еще одну смену, но потребовали двойную оплату. Так что держись.
Я «держалась». То есть пошла в больницу и взяла больничный. На работу позвонила через неделю.
– Нагулялась? – спросил Саша.
– Наболелась, – в тон ему ответила я.
– Значит, так. В этом ларьке ты уже не работаешь.
– Догадалась.
– Через неделю открываем ларек у «Волшебницы», выйдешь туда.
Я сразу прикинула: магазин «Волшебница» тоже находился на другом конце города, на кольце другой трамвайной линии. Не работать мне рядом с домом.
– Хорошо.
Не могу сказать, что я сильно расстроилась. Зарплата, конечно, в прежнем ларьке была хорошая, но присутствие Ванечки и остальных начинало действовать на нервы.
Ларек открылся через две недели. Две недели я наслаждалась свободой, отдыхала от мата, перегара и читала книги.
Когда я приехала на смену, ларек стоял без света, как будто в нем никого не было. Я постучала, дверь открыл невысокий парень.
– П-привет, – сказал он, постукивая зубами, и впустил меня внутрь.
Шагнув в темноту, я поняла, почему его зубы стучат – тепла не было, а на улице было минус тридцать пять…