Я раньше вышел. Потом встретил его на остановке: весь синий, зубы золотые, пальцы веером. А отсидел всего ничего. Начал передо мной выпендриваться, я его взял за шкирку и сказал, нечего мол, Витя, передо мной пальцы загибать, я тебе сам в зоне номерок пришивал, знаю, кто там кем был, так что заткнись.
Олег рассмеялся.
– А что касается того, что по мне не видно, так это точно. У меня знакомый есть один, следователь, несколько лет назад познакомились, в баню вместе ходим. Ну вот, в бане, под бутылочку как-то разговор зашел. Он говорит, мол, любого зэка за версту чую, от других людей отличу. Мне смешно стало, говорю ему, как ты думаешь, вот я, например, сидел? Он в ответ: да нет, Олег, что ты! А я ему: ты в Москву насчет меня запрос сделай, а потом говори. Он сделал, так у него глаза на лоб полезли, такой талмуд пришел! Потом посмеялись вместе.
В зоне Шаповалов подцепил обычную для тех мест болезнь – артрит. Мне рассказали, что он колол сам себя в ногу «баралгином» и «максиганом», когда становилось невмоготу. По-моему, он и пил много, чтобы заглушить боль. Я так и не выяснила, за что он сидел, спросить прямо было неудобно, сам он не говорил. Кажется, все происходило из-за его взрывного характера да по пьянке. Драка, поножовщина, срок. Его неукротимый темперамент не вязался с нежными чувствами, которые он питал к жене и к четырехлетней дочке.
– Боже, Лиана! – говорил он, и глаза его увлажнялись. – Я до сих пор не могу поверить, что это наша, что это моя девочка. Умница, красавица, волосики белокурые! Четыре года, уже кавалеры к ней ходят. Открываю, стоит рыжий малец. Важно так говорит: «Вашу Анечку можно увидеть?» С ума сойти!
– Да ты ревнуешь!
– А как не ревновать! Я только подумаю, что какой-нибудь гад к ней пальцем прикоснется, так прямо кровь закипает!
Я представила, что кому-то достанется такой тесть, и не позавидовала этому человеку.
Глава семнадцатая
Борьба миров
….Оказалось, кабель перерублен топором. Нас попросту «отсекли» от тепла. Тут же узнали и подоплеку этого таинственного случая: раньше у Саши был торговый бизнес с неким человеком, которого все звали Плешивый. Потом приятели разругались, и Саша ушел из бизнеса, забрав свою долю денег. Теперь он поставил новый ларек рядом с торговой точкой Плешивого, разумеется, в пику ему.
Плешивому принадлежал хлебный магазин, находящийся в тридцати метрах от ларька. Там круглосуточно продавали и хлеб, и водку. С появлением ларька оборот в магазине упал, и Плешивый понял, что надо бороться.
Открыто он выступать не решался, по-видимому, у Саши была довольно сильная «крыша», поэтому гадил исподтишка. Кабель перерубали регулярно. Саша привез в ларек ключ, и нам приходилось закрывать витрины, замыкать ларек и ловить среди ночи такси, чтобы добраться до дома. Такое повторялось каждую неделю и даже сделалось привычным, как неизбежные издержки производства. Вплотную к нашему стоял еще один ларек, его владельцем был Геннадий. Совместно с Сашей они делали настоящие облавы для того, чтобы выяснить, кто же перерубает кабель, однако ни выпущенные в воздух ракеты, ни прожектора, освещающие с земли крышу дома, не помогали.