Гончар, бормоча заклинание, вытянул ладони вперед и тут же, сжав кулаки, как будто поймал что-то невидимое, рванул на себя. Ринхорт пошатнулся. Груда металла, висевшая в воздухе, с грохотом упала.
Непроизвольно я вцепился в дарэйли свободной рукой. Мой друг выпрямился, и оружие снова взвилось в воздух, но и только. На атаку сил дарэйли не хватало.
— Иди ко мне, раб! — приказал иерарх.
Ринхорта как будто перекрутило. Сквозь сжатые зубы вырвалось рычание.
— Ну, нет! — процедил он.
Железное облако снова осыпалось, а рыцарь со стоном рухнул на колени. "Черт, пора вмешаться. Твой ход, Райтэ!" Положив ладонь на плечо Ринхорта, я крикнул:
— Остановись, жрец! Я пойду с тобой сам, если вы все оставите этого дарэйли в покое отныне и навсегда.
— Не смей! — прохрипел рыцарь.
— Я сам за себя отвечаю, — тихо ответил я. — Им нужен я, а не ты.
— Какой же ты еще глупый мальчишка! Они не оставят меня на свободе.
Иерарх опустил руки на круг, висевший у него на груди.
— Моей клятвы будет для тебя достаточно, ваше высочество? — спросил он.
— Нет, — я изо всех сил сдерживал идиотскую улыбку. — Мне нужна клятва обоих Сферикалов.
— Ты смеешься, принц!
— Как можно в моей ситуации? — поморщился я: неужели на моем лице все написано аршинными рунами? Вот на обширной морде зверюги, уставившейся на меня с явным презрением, такие руны вполне уместились бы. Оторвав взгляд от помеси тигра со слоном, я с вызовом посмотрел на жреца. — В качестве компромисса предлагаю следующее: я принимаю твою клятву, но ты отдаешь мне свой знак. Ринхорт сейчас уходит, и никто ему не препятствует, и только тогда я иду с тобой. Я ведь нужен вам живым?
— Не обязательно. Мне разрешено убить тебя.
Я покачал головой:
— Вынужден огорчить — не получится. Видишь ли, в Лабиринте я научился многому, в том числе… не умирать.
Они же не знают, чего от меня ожидать, правда? Зато помнят, что я вернулся из Тьмы после десяти лет отсутствия. Вывод: поначалу они проглотят все, чем я их буду кормить. И начнут изучать, что съедобно, а что лучше выплюнуть.
Ринхорт уже пришел в себя, поднялся с колен и, ухватив меня за плечи, тряхнул как следует. Я едва сдержался: нога-то не железная, а ей сегодня весьма досталось.
— Ты сошел с ума! — убежденно прошипел он. — На кой ляд я тогда старался сделать из тебя воина?
— Ты нужен мне живым и свободным, — отрезал я. Еще не хватало, чтобы он помешал моему замыслу.
Жрец скинул капюшон. Он оказался абсолютно лыс, хотя не выглядел старым, а его улыбка на желтом лице с натянутой, как пергамент, кожей, не предвещала ничего приятного для моего ближайшего будущего. Цепкий взгляд темных глаз был физически ощутим: мне показалось, что по моему телу поползли пауки, оплетая невидимой паутиной. Заклинаний я не слышал, и губы жреца не шевелились, но я чувствовал: каким-то образом иерарх пытается подавить мою волю. Помедлив, он согласился: