В село возвращаться было некому.
Увидев на тракте мертвый отряд рекрутеров, лежавших рядами, как на марше, дарэйли по приказу Верховного обыскали окрестности. В лесу нашли трупы беженцев среди узлов домашнего скарба. Войдя в село, обнаружили тех, кто пытался спрятаться в погребах и подвалах, но нашел там могилу. Люки были заперты изнутри.
Оружие никто из погибших не пытался применять, и ни у кого не было признаков насильственной смерти, как не было их у лучников отряда жреца Врона. Что-то одним глотком выпило из них жизнь.
Уцелело двое: преблагой паттер в храме Единого, закрывшийся в молельне при первых звуках грохота, донесшихся с постоялого двора, и трактирная служанка по прозвищу Щепка.
Девушка отказалась ехать с Ринхортом, немало его огорчив, и осталась рыдать на конюшне после того, как прекрасный рыцарь, оказавшийся чудовищем, которому и могила с железной крышкой нипочем, уехал с такими же тварями в человеческих обликах. Он щедро заплатил золотом за постиранный и высушенный ее телом плащ — хватит и на свой дом, и на приданое. Только ей казалось — не будет от этого золота удачи, потеряла она уже свое счастье — умчалось оно и не догнать уже никогда.
Наревевшись, Щепка зарыла кошель в углу под старыми полусгнившими попонами и взяла под узцы оставленную для нее лошадь с привязанным к седлу узлом, куда девушка еще поутру, собираясь в дорогу, сложила нехитрую снедь, запасное платье, да гребень для волос. Но уйти не успела.
В открытую дверь скользнуло серебристо-черное змеиное тело толщиной с небольшую бочку, и хозяйские жеребцы, оставшиеся в стойлах, забились в панике, разнося копытами дощатые ограждения в щепу, а лошадь Ханны вырвалась, ободрав в кровь руку, державшую узду.
— С-с-стоять! — чудовищная змея издала протяжный свист.
Животные замерли, их колотила крупная дрожь, как, впрочем, и помертвевшую Щепку.
В тишине раздался дробный топот множества копыт — кто-то въезжал во двор. И от новой напасти у девушки потемнело в глазах.
— Ну что, девка, и тебя этот железный болван предал? — услышала она насмешливый женский голос. — Соблазнил и бросил? Да не бойся, не съем… пока приказа не будет.
Ханна открыла зажмуренные веки. Перед ней, уткнув руки в бока, стояла смуглая воительница с копной косичек на голове, одетая в такой облегающий серебристо-черный костюм, что, казалось, голой она выглядела бы скромнее.
— А может, и съем, — задумчиво продолжила незнакомка, сняв хлыст с гвоздя на столбе. — Идем.
— Не пойду! — отшатнулась Ханна.
Плетеный ремень рассек воздух и обвился вокруг ее шеи. Рывок, — и полузадушенная девушка, хрипя, повалилась ничком. Воительница, поставив ногу на спину упавшей, сняла с ее шеи петлю. Прошипела, занеся хлыст: