…Сэр Мишель, утопая в сене, лежал на спине в бесхитростном костюме Адама, к вспотевшей груди и бокам налипли травинки. Оба порядком подустали от длительной любовной игры, причём сэр Мишель не переставал удивляться искушённости юной девы. Поначалу он не поверил ей на предмет целомудрия, но очень скоро убедился сам в её правоте. Поняв, что Иветта не обманула, он, имея опыт в подобных вещах, действовал так осторожно, что девушка почти не почувствовала боли и только немного морщилась поначалу. А потом она вошла во вкус да вдобавок вспомнила уроки сестрицы, потому что кое-что из её придумок было знакомо сэру Мишелю.
Когда они гонялись друг за другом, путаясь в траве и падая, и разбудили Гунтера, Иветта, распалившись, похоже и вправду готова была принять германца в их альков…
В конце концов Адам и Ева выдохлись и устроились в сене передохнуть.
— Ну, что, тебе понравилось? — спросил сэр Мишель, поглаживая Иветту по голому плечику. Та только потянулась, как кошка, и блаженно вздохнула.
— Слушай, а если ты… хм… заболеешь, как и твоя сестричка? Тебя родственники, часом, не утопят? Было бы очень жаль…
— А у нас с Гретой нет никого. Отца позапрошлой зимой волк задрал, когда он пошёл в лес хворост собирать, мать помыкалась да и за ним отправилась. Так и живём вдвоём, работаем вот на кухне, о еде не беспокоимся.
— Бедняжки, — посочувствовал сэр Мишель и поцеловал Иветту в темя.
— Привыкли… — пожала плечами девушка и серьёзно добавила: — А дитя родится — Мишелем окрещу, ежели мальчик будет.
— Тебя и замуж никто не возьмёт с дитём, прижитым… догадаются уж от кого, — вздохнул сэр Мишель. Иветта усмехнулась, приподнявшись на локте:
— Да кому я нужна-то такая? С ребёнком или без — всё одно…
— Мне нужна… — убедительно сказал сэр Мишель и в подтверждение своим словам повернулся, обнял Иветту и провёл рукой по её бедру. Но девушка мягко отстранила собравшегося было продолжить прерванную игру сэра Мишеля и тихо сказала:
— Я устала, потом…
Сэр Мишель и сам почувствовал, что силы пока ещё не вернулись к нему, и откинулся на спину. Они немного помолчали, рыцарь начал было погружаться в сон, но голос девушки разбудил его.
— Да, вы, сударь, сразу видно — вежливый, умеете с девушками красиво обращаться, — сонным голосом бормотала Иветта. — Не то что сарацины проклятые…
— Кто? — сэр Мишель тряхнул волосами и удивлённо посмотрел на Иветту. — Какие такие сарацины? Ты что, во сне разговариваешь?
— И не во сне вовсе, — капризно ответила та. — Вчера вот останавливался у батюшки вашего проезжий, сэр Понтий, а у него слуги — сарацины. Такие страшные — морды чёрные, говорят, будто каркают или чихают, как ввалятся в кухню и давай девок лапать. Я еле удрала, не знаю, что уж там было, но кажется они Сванхильд, потаскунью эту, завлекли в сарай и… Сами понимаете. Ужас какой! Народится ещё волчонок какой, кто их знает, нечестивых…