- Вода поднялась, - предостерегла меня Ганка. - В горах уже три недели идут дожди, ливни. Утром по радио передавали, что первая высокая вода дойдет сегодня до Цехоцинка.
Ганка, видимо, надеялась, что по ее словам я откажусь от своего безумного замысла переехать Вислу автомобилем. Но я включил лопасти турбины и « сам » медленно поплыл.
- Ой, - завизжала Ганка, когда перед машины немного глубже погрузился в реку. Девушка готова была выскочить из машины и даже схватилась за ручку. Но « сам » был уже в нескольких метрах от берега и смешно бормоча « пар - пар - пар », боролся с течением, которое старалось его побороть . Я позволил воде отнести машину на середину реки, тогда повернул руль и поставил «сама» передом к течению. Когда я увеличил скорость, машина легко победила сильное течение Вислы.
- Она замечательная, - сказала Ганка о машине дяди Громилла.
Я милостиво кивнул головой. Ганкин комплимент был, по моему мнению, вполне к месту.
Медленно подплывали мы к другому берегу. Краем тянулась широкая полоса ивняка, а за ней поднималась плотина, защищавшая берег от наводнения.
- Где живет Скалбан?
- За плотиной. Видите ту красную кровлю? Вот там . Можно выехать здесь на песок. Поставим машину на берегу и пойдем через плотину в Скалбанину усадьбу.
Так мы и сделали, - покинули «сама» на песчаном берегу, а сами вылезли на плотину. За ней бежала дорога в ивах, а по ту сторону дороги виднелось небольшое село.
Скалбанина усадьба прижалась к краю села. Это была маленькая хижина на два окна, видимо, только одна комната и кухня. На небольшом дворе стоял еще сарай, сбоку от него - собачья конура. На грубой цепи, как бешеный, скалился и лаял огромный пес.
На дверях дома висел замок.
- Нет его дома, - сказала Ганка.
Пес и дальше рвался с цепи и громко лаял. На этот лай из соседнего двора вышла женщина и быстро подошла к нам.
- Скалбана нет дома, - сказала она, пристально осматривая нас. - Со вчерашнего нету. Голодный пес так выл, что сегодня утром я пожалела его и накормила.
- Не говорил Скалбан, куда пойдет и когда вернется? - Спросил я.
- Ничего не говорил. Когда бы я знала, что куда-то пойдет, то я бы накормила собаку. Он всегда меня предупреждал, когда куда-то выбирался, еще было и попросит не забыть за собаку.
- Его лодки не видно на берегу, - вмешалась в разговор Ганка.
- Вот он и поплыл куда-то лодкой. Только странно, что ничего мне не сказал.
Мы вернулись к «саму» и поехали обратно. Попрощавшись с Ганкой, я отправился в лагерь.
Из всех антропологов на полуострове был только господин Опалка, который заканчивал воспроизводить лицо по черепу, который нашли лучники. Мне интересно было посмотреть на эту работу, и я спустился в лагерь антропологов и сел на песке возле господина Опалка. Голова была уже готова. Очень бледное от гипса, плоское, монгольское лицо, широкий нос и глаза, глубоко сидевшие в глазницах, как у Скалбана - все неприятно поражало.