– За что ж она его так?
Возчик:
– Пьяных, грят, не любит.
Атаман:
– Похоронить. По христиански. А потом возвертать будем должок.
Эпизод 5.
Мелодия продолжается. Наше время. Предположительно Новороссия. Атаман Хмурый (сначала в кадре бородатое лицо, потом ракурс меняется, видно, что Хмурый в камуфляжке и разгрузке) просыпается. Мелодия обрывается. Звук бомбежки.
Вбегает боец:
– У нас трое двухсотых.
Атаман: (встает)
Васька, Петр, и Бухарь?
Боец:
– Бухаря – в клочки.
Атаман: (хмуро)
– Знаю.
Боец изумленно смотрит вслед командиру. Снова мелодия «Ой, да не вечер, да не вечер».
Эпизод 6.
Изба, освещенная лучиной. Боярин и Атаман Хмурый.
Боярин:
– Я тебе не мамка, ей надо плакаться. А Москва слезам не верит.
Атаман:
– Не для себя прошу. Дай стрельцов. Выкинут нас с Яшмовой горы.
Боярин:
– Чтобы твои казачки с десятком даур не справились?
Атаман:
– Не дауры это. Маньчжуры. За главаря у них – ведьма. Режет нас, как скот.
Боярин:
– Когда серебро будет, Хмурый?
Атаман:
– Дай стрельцов, а то и серебра, и нас уже не увидишь.
Боярин:
– Не время нам с Богдыханом воевать. Ладно, дам тебе десяток стрельцов. Но не свисти на весь лес. Для Богдыхана – они не царевы люди, а твои. Понял?
Атаман:
– Похоже, в Москве другой ветер подул, а? Стрельцы не в чести?
Боярин:
– Не твое дело, Хмурый.
Атаман:
– Не мое. Не мне кафтан обрежут, не мне бороду сбреют, не мне голову на плахе снимут.
Боярин:
– Так ты знаешь? Про полки немецкого строя?
Атаман: (хмуро)
Знаю.
Боярин изучающе смотрит на него, опять звучит мелодия «Ой, да не вечер, да не вечер».
Эпизод 7.
Тайга. Ранняя весна. Стрельцы на горе. Заряжают пищали, целятся с бердышей, и через амбразуры переносных дощатых стен – гуляй-поле. Атаман Хмурый на саблях рубится с молодым командиром стрельцов. Оба голые по пояс.
Атаман: (останавливая рубку)
– Где воевать учился, Миша?
Михаил:
– Батюшка мой стрелецкий десятник был, дед при Грозном еще послужить успел. Батюшка учил меня ремешком, а дедушка – и палкой не брезговал.
Атаман:
– Хорошо тебя дед учил.
Замечает шрам на груди:
– А это где поцарапался?
Михаил:
– Слыхал, небось, про Изюмский шлях?
Хмурый:
– Слыхал, Миша, слыхал.
Михаил:
– Что, Хмурый, ушли маньчжуры?
Атаман: (хмурясь)
– Мало дед тебя бил.
Эпизод 8.
Деревня близ Яшмовой горы. Ранняя весна. Михаил идет по деревне, у колодца смотрит на девок и женщин. Среди них и русские, и даурские лица, девки подшучивают друг над другом, поглядывают на Михаила.
Михаил пьет из колодца, наливает во флягу воды, улыбается девушкам, но видно, что никому конкретно.
Михаил: (говорит сам с собой)
– Цветок драконов, значит… Нехилый такой цветочек… Занесло сюда этот цветок.