Но вот на горизонте появилось первое легкое облачко, которое оказалось провозвестником большой бури, до основания потрясшей общедворянскую организацию пять лет спустя. В мае 1911 г. черниговское губернское дворянское собрание вынесло решение о лишении Постоянного совета права кооптации и обращения по своей инициативе к правительству, т. е. превращения его в исполнительный орган съезда в прямом смысле слова. Это постановление стало предметом обсуждения на VIII съезде «объединенных дворян» в 1912 г. и подверглось самой ожесточенной критике со стороны Маркова 2-го, Самарина и др. Марков 2-й прямо заявил, что в случае принятия требования черниговцев «не нужно нам объединения дворянских обществ, не нужно нам совета». Сила последнего в том и состоит, что он «вправе во всякую минуту обратиться к государю императору (по уставу — к председателю Совета министров, право обращения непосредственно к царю имел только съезд. — А. А.) и делать такой доклад, который совет найдет нужным сделать ради интересов дворянства»'>7. В том же духе выступали и другие. В качестве главного довода ссылались на заслуги перед «объединенным дворянством» таких кооптированных членов Постоянного совета, как А. А. Бобринский, В. И. Гурко, А. А. Нарышкин, А. С. Стишинский и др. >38
Тем не менее, несмотря на такой дружный отпор, не кто иной, как сам Постоянный совет, уговорил непримиримо настроенное большинство съезда проголосовать за некоторые поправки к уставу, которые представляли определенные уступки черниговскому дворянству >39. Секрет состоял в том, что не только последнее, но и еще несколько дворянских обществ дали понять, что они могут выйти из организации, если Постоянный совет откажется проявлять гибкость по вопросу о своих прерогативах.
Выпад черниговцев на первый взгляд выглядит совершенно случайным и даже малопонятным. Своим правом «возвысить голос» совет воспользовался до этого только один раз, в 1907 г., а кооптация была сведена к минимуму.
Но если вдуматься, странного тут ничего не было. Поскольку программа «объединенного дворянства» была исключительно негативной — не допустить никаких реформ и стоять на страже незыблемости самодержавия, ежегодные съезды стали с утомительным однообразием повторять друг друга, интерес к ним со стороны дворянства постепенно начал падать. Неизбежным следствием этого стало возникновение недовольства диктаторской политикой Постоянного совета среди некоторых губернских организаций, настроение которых и выразило черниговское дворянство.
Либеральный лагерь быстро подметил эти признаки упадка и начал пророчить близкий конец общедворянской организации. Однако затем он вынужден был признать, что его надежды оказались сильно преувеличенными. За год с небольшим до начала войны октябристский официоз констатировал, что наряду с Думой «существует еще, так сказать, приватный парламент, обладающий большим влиянием на ход нашей государственной жизни», — «объединенное дворянство», политика которого «находит живое отражение в настроениях сфер, направляющих внутреннюю политику нашего отечества»