и от поездки в Москву отказаться.
Еще один член совета, Сергеев, нашел сам факт московского совещания «весьма знаменательным» вследствие большой численности съехавшихся и единогласности принятого решения. На это последовала реплика Струкова, что он в своем письме нисколько не раскаивается и готов в любою минуту уступить свой пост. Было постановлено созвать общедворянский съезд «при первой возможности» осенью. До этого созвать Постоянный совет для обсуждения заявления 24 губернских предводителей и пригласить на него губернских предводителей вышедших из организации губерний >54.
Однако второй пункт постановления не смогли выполнить, потому что Постоянный совет уже не был хозяином положения, как прежде. Чтобы убедиться в этом, надо на несколько месяцев вернуться назад к документу, на который мы уже ссылались, отпечатанному типографским способом с грифом «на правах рукописи» (для рассылки всем губернским дворянским собраниям) и озаглавленному: «Журнал заседания Постоянного совета объединенных дворянских обществ 25 октября 1915 г.», целью которого было как-то объяснить и оправдать акцию совета с письмом Струкова. Документ намного шире своего названия, поскольку в него включены журналы предшествующих нескольких заседаний, связанных с вопросом посылки письма, а также постановления полтавского, костромского и других дворянских обществ с заявлениями о выходе и несогласии с содержанием письма, которые цитированы выше. Весь этот пакет должен был, по мнению совета, дать полную и объективную картину развивавшихся событий.
Заседание 25 октября началось с изложения председателем «обстоятельства возникновения» его письма на имя Горемыкина. Письмо, объяснил он, было не его единоличной акцией, а исполнением постановлений Постоянного совета от 27 июня, 20 и 22 августа, «подвергшего подробному обсуждению вопрос о необходимости выступить по поводу происходивших событий и домогательств левых партий». В постановлении от 22 августа говорилось: «Просить председателя совета А. П. Струкова письменно или лично обратиться от имени совета к председателю Совета министров по вопросу переживаемого времени». Это постановление базируется на специальном пункте § 13 устава дворянских съездов, дающем Постоянному совету право такого обращения. «Что письмо это вызвало гнев печати, — резюмировал Струков, — неудивительно, но крайне прискорбно, что оно встретило несочувствие со стороны некоторых входящих в объединение дворянских обществ» >55.
В связи с этим были оглашены журналы заседаний Постоянного совета 27 июля, 20 и 22 августа и 30 сентября 1915 г. Из них выясняется, что решение о посылке письма Горемыкину приняли не без колебаний и не сразу. Можно даже утверждать, что письмо