Струкова было делом рук и энергии не всего совета, а лишь его нескольких членов во главе с председателем.
На заседании 27 июля вместо отсутствовавшего Струкова председательствовал товарищ председателя А. И. Мосолов. Именно он, по его собственному заявлению, был инициатором посылки письма. Необходимость этого шага мотивировалась сходством момента с ситуацией 1905 г. В связи с этим объявлялось желательным осведомить правительство и, может быть, великого князя Николая Николаевича, что лозунг «ответственного министерства» не разделяет «благомыслящая часть народа», за ним стоит лишь группа лиц. ■
Результаты обсуждения оказались довольно симптоматичными: Мосолова не поддержал ни один человек. Возражения, которые ему делались, были весьма созвучны постановлениям губернских дворянских собраний. Так, С. А. Панчулидзев заявил, что в письме нет необходимости, потому что «пожелания думского большинства весьма умеренны».
В. Й. Карпов также сказал, что он «не вполне согласен с А. И. Мосоловым». По его мнению, «все грани между отдельными партиями и группами стушевались» — все они хотят только того, чтобы у власти стояли честные и знающие люди. Поэтому сейчас поводов и оснований для выступления Постоянного совета нет.
Граф В. Е. Рейтерн-Нолькен высказался в том смысле, что правительство должно опираться на большинство Думы и Государственного совета. Мнение В. А. Сухомлинова сводились к тому, что посылка письма несвоевременна. Наумов, тот самый, который вскоре стал министром земледелия, поддержал Сухомлинова и расхваливал «общество».
В результате было постановлено следить за событиями, от выступления воздержаться >56.
На заседании 20 августа Струков и его сторонники повели решительное наступление на более умеренных коллег. «Обстоятельства круто переменились», — указывал Струков. В доказательство он сослался на резолюции Московской городской думы, биржевых и купеческих обществ. Им должно быть противопоставлено заявление дворянства.
Председателя энергично поддержал его товарищ Мосолов. Нейдгардт высказался также за посылку письма, но не от имени совета, а от имени съезда, мотивируя тем, что в противном случае письмо не произведет должного впечатления. Однако предложение о созыве съезда было единодушно отвергнуто по тем соображениям, что его нельзя будет собрать раньше октября, а кроме того, открытый съезд нецелесообразен, а закрытый принесет только вред.
Было постановлено собраться через два дня для вынесения окончательного решения >57.
Только с третьего захода Струков и его группа добились своего. «Объединенное дворянство, — решительно заявил Нейдгардт, — не имеет права не подать своего голоса». Настал решительный момент: «В печальной памяти периода 1905—1907 гг. общедворянс-