.
То же самое писал и Гурко. Отношение Вырубовой к царице, отмечал он, «отличалось чрезвычайной хитростью», которая заменяла ей ум и политическую осведомленность. В качестве основного орудия она избрала демонстрацию безграничной преданности, особенно к царю, по отношению к которому «прикидывалась влюбленной». Сразу же при появлении при дворе она «прикинулась необычайно простодушной» >27.
·Спекуляция на этой влюбленности, мнимой или подлинной, свидетельствует, что Вырубова очень тонко и верно разбиралась в характере и психике своей августейшей подруги. Казалось, что афиширование подобных чувств грозило ей немедленной опалой, поскольку императрица была не только ревнива, но и тщательно оберегала монополию влияния на мужа. Однако расчет Вырубовой оказался совершенно правильным. Поскольку поверенной этой «любви» была сама императрица, которой «простодушная женщина» так наивно и доверчиво исповедовалась, совместное «обожание» стало еще одним источником дружбы обеих женщин, приятно окрашенной взаимной ревностью, на уровне и в духе , воспитанниц Смольного института >2а.
Невежество и пьяный образ жизни Распутина, мелочно-мещанский уровень Вырубовой ничуть не помешали росту их влияния при дворе, вмешательству в министерские назначения, т. е. в саму суть внутренней политики.
Таковы были личные качества царской четы и избранного ею ближайшего окружения. Что же касается политического мировоззрения царя и царицы, то оно находилось в еще большем противоречии с окружавшей их действительностью. Оно у обоих было совершенно одинаковым и очень простым: царская власть была и должна оставаться самодержавной и неограниченной,
власть царя в России обусловлена, органична и необходима именно в силу народной любви.
Важно подчеркнуть, что без учета этой исходной посылки невозможно правильно понять и оценить политику царизма в последние годы его существования. Вера в то, что народ (и особенно армия) обожает своего монарха именно за то, что он монарх неограниченный и самодержавный, была у царской четы тем сильнее, чем меньше для этого имелось оснований. Эта вера была совершенно иллюзорной, ничего общего с действительностью не имевшей.
Мосолов в этой связи писал: «Царь был убежден, что народ его искренне любит, а что вся крамола — наносное явление, явившееся следствием пропаганды властолюбивой интеллигенции». Народ, по мнению царя, еще не достиг гражданской и политической зрелости, ему нельзя предоставлять полную самостоятельность, потому что он сразу подпадает под пагубное влияние той же зловредной интеллигенции