.
Картина в целом нарисована верная, но в вопросе о деньгах Пасхалов явно менял местами следствие и причину. На самом деле царь и правительство не жалели на черносотенцев денег, и если нижнегородские устроители не получили просимых средств, то не потому, что их не хотели дать, а потому что некому и незачем было давать. Становилось совершенно очевидно, что, каких денег ни давай, «союзническая» чернь не сможет ничего организовать и просто их разворует. Прецедентов, когда выданные деньги тратились «союзными» главарями на самих себя, у департамента полиции было достаточно >130.
Субсидирование черносотенных организаций и изданий являлось для министров финансов и внутренних дел не просто важным, а прямо-таки священными делом. Оно находилось подлинным контролем царя. Ему ежегодно представлялись подробнейшие отчеты о произведенных выдачах, и царь, который обычно возвращал все посланные ему бумаги по принадлежности, отчеты-ведомости главного управления по делам печати «о приходе и расходе особого кредита», бережно хранил у себя. В отчете за 1915 г. «Перечень изданий, лиц и учреждений, которым оказано пособие» состоял из 82 единиц. Сумма выдач составила 1122 тыс. руб. Вот несколько таких выдач. Замысловский получил 5 тыс. руб., саратовская «Волга»—13,3 тыс., «Голос Руси»— 100 тыс., «Земщина» — 145 тыс., «Колокол» — 20 тыс., Пуришкевич — 31 тыс. и т. д. и т. п.>131 20 января царь «высочайше повелел» дополнительно отпустить на субсидирование правой печати 300 тыс. руб.>132 К этому необходимо добавить, что выдачи, производимые департаментом полиции из секретных сумм, были не меньшими, но нигде не фиксировались.
Единственный, кто действительно перестал получать субсидии, был Дубровин, но это явилось исключительно результатом его плохих взаимоотношений с «союзными» главарями, Марковым 2-м и др., с которыми он насмерть рассорился. ,
И уже совсем нелепо звучат обвинения черносотенцев в адрес правительства, якобы сочувствующего «левым»>133. Жалобы глав?- рей черной сотни особенно подчеркивали ничтожность и бессилие «союзников».
«Вчера закончился монархический съезд,— писал Щегловитов 24 ноября 1915 г. Д. И. Иловайскому.— Что Вы о нем думаете? Как все у нас странно, в монархии монархистов только небольшая
1 44
кучка» .
Такие же неприятные для себя признания вынуждены были делать и другие черносотенцы калибром повыше своих провинциальных братьев. «Трудно даже сказать, кто более революционно настроен — правые низы или левые интеллигентные круги»,— задавал Вязигин вопрос себе и своему корреспонденту князю Д. П. Голицину в письме от 30 ноября