. Крыжановский считал Тихановича-Савицкого сумасшедшим
>142. Он к тому же ровно никого не представлял. В 1908 г. в докладе департамента полиции Столыпину говорилось: Тиханович-Савицкий «остался окружейным десятком заведомых про
>: пойц, не способных ни на какую полезную деятельность и мечтав ющих о погромах»
>143. 6 октября 1915 г. начальник астраханско-’ го жандармского управления доносил по начальству, что накануне войны «около Тихановича-Савицкого группировалось не более десяти человек союзников». На последнем их недавнем собрании присутствовали всего. 24 человека, из них шесть женщин
>144.
Одна из идей, с которой носился Тиханович-Савицкий в 1916 — начале 1917 г., состояла в том, чтобы произвести «тихий», незаметный государственный переворот путем кодификационных «исправлений» основных законов. Эта идея очень сочувственно была встречена царицей. «Я, кажется, говорил Вам, что известная Вам особа (императрица.— А. А.) на мое указание на необходимость скорейшего исправления неправильной кодификации основных законов ответила, что также находит это очень важным»,— писал он Замысловскому 18 января 1917 г. Поэтому надо быстрее приниматься за дело. Выразили согласие «заняться этим» Бутми и Була- цель. «И Вас я прошу присоединиться к ним». Тиханович предлагал разработать три проекта: «1) с основательными изменениями, 2) со средними, 3) с незначительными, легкоприемлемыми (без страха), но в каждом из них следует оставить лазейку, допускающую дальнейшее совершенствование их в порядке верховного управления... Дело это знают: я, Вы, Марков, Гредингер, Бутми, Булацель—и довольно»>145. В своем письме временному совету монархических съездов в Петрограде, копию которого он послал А. Ф. Булацелю 8 ноября 1916 г., Тиханович одним из пунктов повестки очередного черносотенного съезда, планировавшегося на 16 ноября, также предлагал поставить вопрос «об исправлении неправильностей кодификации новых Основных законов»>146.
Но он и его соратники понимали, что «исправление кодификации» — дело долгое, а обстановка такова, что требовались пожарные меры для спасения режима. 5 мая 1916 г. Тиханович-Савицкий в письме Родзевичу сообщал: «Н. Д. Облеухов (вполне наш), близко стоящий к Пуришкевичу», задается вопросом: «не поздно ли?». «Пасхалов потерял веру в восстановление самодержавия окончательно; сказать правду, и я в глубине души колеблюсь, а Вы знаете, какой я упорный».
Однако горячие призывы Тихановича к объединению и энергичной работе разбивались о стену уныния и неверия. «Дубровин, Тихомиров, Пасхалов и др. пишут, что также чувствуют себя потерявшими силу для борьбы»,— сообщал он в Петроград А. И. Соболевскому 18 мая.