Тем не менее и Тиханович, и другие вожаки черносотенства продолжали возлагать надежды на созыв нового съезда монархистов. Нельзя поддаваться отчаянию, призывал Тиханович, надо готовить съезд: «У нас пособников мало, и нам придется работать самим. Съезд надо устроить в начале или середине июня, перед ним предварительное двухдневное совещание в Москве, в которое привлечь наиболее полезных немногих москвичей: Тихомирова, Савостина и др., то же в Петрограде. В Петрограде надо наладить и подыскать влиятельных людей и разузнать настроение наверху». «Нельзя опускать руки... Именно теперь-то мы и должны отыскать нужных людей, через которых могли бы влиять (на царя.— А. А.). Власть слабеет, устала, изверилась; надо ее ободрить, вспрыснуть русской живой верой. Кроме того, и союзы могут оказывать известное влияние своими телеграммами членам правительства, к чему мы и побуждаем их»>147.
Основная задача черносотенцев — поддержать власть в трудную для нее минуту, направить ее, дать ей определенную программу действий. «Союзы» в этом отношении у власти в долгу. «С какой радостью опирались на нас, но мы ничего не дали и ничего не указали... Теперь это надо изменить и надо дать определенные указания. Вы пользуетесь среди провинциальных монархистов уважением, и на Вашу помощь рассчитывают, и Вы ее дайте»>148.
Другой активный провинциал, Тихменев, хлопотавший о съезде, в письме к Родзевичу от 9 мая также рисовал печальную картину. Реально существуют три правительства: «старца» («более сильное, чем другие»), «организованного кадетства» и официальное правительство. Последнее «самое слабое и нерешительное». Поэтому воздействие предстоящего съезда монархистов на официальное правительство бесполезно. «Единственная надежда... на обращение съезда к верху». Что касается самого съезда, то надо определить точную дату созыва, например 15 июня, «и настойчиво звать все монархические организации к участию». Полубоярино- ва обещала дать большой зал в своем доме — на 200—300 человек. Марков «наружно» встретил идею съезда с сочувствием «и выразил лишь опасение, чтобы съезд не был слишком малочисленным. Отчасти на это настроение Маркова, нужно думать, повлиял
и 1 A Q
и полный развал совета петроградского совещания» .
Съезд так и не был созван. Переписка, хлопоты, переговоры о съезде продолжались всю вторую половину 1916 г. и в январе— феврале 1917 г.— практически до начала революции. Последние два письма Тихановича-Савицкого, где речь идет о съезде, датированы 8 и 15 февраля. Первое из них было адресовано Маркову, второе — Дубровину