. Под распахнувшимся плащом у него д'Артаньян заметил, кроме шпаги, еще и внушительный охотничий нож с рукоятью из оленьего рога.
— Хорошо, что вы наконец пришли, други мои, — сказал он отрывисто. — Отойдемте в уголок…
Д'Артаньян, отложив дымящее курительное приспособление, последовал за ним в дальний угол комнаты.
— Кажется, нам, наконец, крупно повезло, д'Артаньян, — сказал Пишегрю лихорадочным шепотом. — Посмотрите туда…
Он на два пальца приоткрыл дверь, из которой выбежал, и гасконец приник к ней глазом.
В соседней комнате катались по столу кости и позвякивало золото. Двоих из четырех д'Артаньян прекрасно знал — повесы из их компании, а вот другие были решительно незнакомы. Один выглядел совершенно незначительным, а вот другой казался человеком незаурядным: лет тридцати, белокурый, с орлиным носом и решительным подбородком. Оба были одеты, как богатые дворяне, но было в них что-то неуловимо чужеземное.
— Т-с, не мешайте! — прошептал Пишегрю, когда д'Артаньян чересчур широко приоткрыл дверь. Оттащил гасконца назад в угол и тихонечко продолжал: — Вы слышали, что в Париж прибыли английские послы во главе с милордом Бекингэмом, которые будут сопровождать в Англию принцессу Генриетту Марию, невесту Карла Первого?
— Ну разумеется. По-моему, весь Париж уже об этом знает.
— Эти двое — из посольской свиты. Оба набиты золотом, словно маковая головка — зернышками. Англичане, люди подозрительные, боятся, что их обворуют в гостинице, и таскают все свои денежки с собой. Клянусь пресвятой девой, у них с собой не менее чем по тысяче пистолей на брата — по всему видно, собрались повеселиться в Париже на славу. Но играют они по маленькой, так, что смотреть нет никакой возможности… Вы слышите, д'Артаньян? Две тысячи пистолей на семерых… А то и на четверых — я намерен под каким-нибудь предлогом отослать эту троицу, — он кивнул в сторону троих курильщиков. — Все равно от них мало толку, да и делить две тысячи на четверых гораздо проще, чем на семерых, — это ясно для любого, кто освоил азы математики…
— Вы уверены, что нам удастся выиграть все?
— Вовсе нет, — уныло поведал Пишегрю. — Я же говорю, что они играют по маленькой, скупердяи чертовы, ни настоящего азарта, ни удвоения ставок… Тоска берет! При самом удачном финале у них удастся выудить сотню пистолей, не более…
— Тогда я вас не понимаю…
— Да бросьте вы, д'Артаньян! — лихорадочно зашептал Пишегрю. — Что тут понимать? Четверо решительных людей на многое способны. Мы с вами находимся, слава богу, довольно далеко от Дворца правосудия…