— Ну да, конечно… — в полном замешательстве пробормотал рослый усач. — Вы все правильно говорите…
— Вы слышите, Луиза? — спросил гасконец, торопясь закрепить успех. — Более того, господин Страатман — происхождения самого благородного, он пусть и отдаленный, но потомок швейцарского королевского рода… ну да, сейчас Швейцария не имеет коронованного монарха, но в давние, старые времена там были свои короли, и лейтенант Страатман ведет свой род от одного из них… (названный господин попытался было с удивленным видом вставить словечко, но был незамедлительно усмирен и призван к молчанию новым, еще более сильным тычком локтя). — Нет сомнений, что вы, Луиза, с вашим житейским практицизмом и опытом сумеете подыскать столь завидному жениху подходящую партию…
Луиза, к его радости, наконец-то окинула бравого швейцарца тем мимолетным, оценивающе-охотничьим взглядом, которому всякая женщина, ходят такие слухи, обучается еще во младенчестве. Надо сказать, швейцарец выглядел очень даже неплохо, и д'Артаньян определенно мог считать, что у него стало одной заботой меньше…
— Что же, если господин Страатман не побрезгует гостеприимством бедной вдовы… — произнесла она тем тоном, который следовало бы назвать мурлыкающим, если бы речь не шла о безутешной вдове, только что потерявшей любимого мужа.
— Он-то? — воскликнул д'Артаньян, развивая успех. — Да что вы! Он, говорю вам, сам уговаривал меня рекомендовать его вам! Вы только взгляните на него — бедняга оцепенел и онемел от радости, узнав, что вы согласны принять его на квартиру! Ведь так, друг мой?
— О да! О да! — воскликнул швейцарец, всерьез опасаясь получить под ребра локтем в третий раз. — Я несказанно рад, мадам Бриквиль…
— Что ж, в таком случае я вас покидаю, — заявил д'Артаньян и быстренько проскользнул к лестнице.
Войдя к себе, он застал Планше почти в таком же расстройстве чувств, в каком сам пребывал совсем недавно.
— О сударь! — радостно воскликнул бедный парень, вскакивая. — Я уж думал, долгонько вас не увижу, а то и никогда, вы, когда уходили с теми гвардейцами, заверяли, что беспокоиться не стоит, но вид у вас был не самый веселый… Надеюсь, все обошлось?
— Хочется верить, Планше, хочется верить… — сказал д'Артаньян, глубоко вздыхая. — Ну-ка, быстренько собирай вещи. Слава богу, у нас с тобой их не особенно много, так что повозка не понадобится.
— Совершенно верно, сударь, все уместится в хороший узел… Я его без труда унесу или лучше — увезу на муле… Мы что, переезжаем?
— Вот именно.
— Позволено ли мне, сударь, узнать, куда?
— Не особенно далеко, — сказал д'Артаньян. — На улицу Могильщиков.