— Боюсь, шевалье, вы не вполне представляете все выгоды дружбы с нами и верного служения нам… — вкрадчиво сказал Гастон Анжуйский.
— Простите, принц? — поднял бровь д'Артаньян.
— Весь вопрос в том, насколько далеко простирается ваш цинизм, — сказал Сын Франции с тем же коварным и хитрым выражением.
— Дьявольщина! — воскликнул д'Артаньян. — А если я вас заверю, что он вообще не стеснен границами, рубежами и препятствиями?
— Он мне нравится, черт возьми, — сказал принц Конде. — Не то что все эти идеалисты, с ними вечно хлопот полон рот… По-моему, вы можете говорить с ним откровенно, принц. Во-первых, он жаждет сделаться персоной, а во-вторых, вне всякого сомнения, хорошо представляет, чем для него чревата измена, так что нет нужды брать с него страшные и прочувствованные клятвы, которые люди циничные все равно нарушают без зазрения совести…
— Герцогиня, — в приступе внезапного озарения произнес д'Артаньян, повернув голову так, что их лица почти соприкасались. — Я правильно понял произнесенные вами стихи? Вы ведь не зря упомянули, что смерть будет одинаково безжалостна и к Господину, и к Прелату… Сдается мне, охотники не ограничатся одним зверем… Ваши замыслы направлены гораздо дальше. Выше, я бы выразился…
— Вы видите в этом что-то пугающее? — небрежным тоном, словно случайно положив руку на эфес шпаги, осведомился принц Конде. — Или категорически для вас неприемлемое?
Д'Артаньян ощутил, как напряглась прильнувшая к нему герцогиня, и понял, что настал кульминационный момент.
— Быть может, я и разочарую вас, господа, — сказал он, — но замысел этот мне не кажется ни пугающим, ни неприемлемым, а только лишь крайне выгодным.
Брат короля и кузен короля обменялись быстрыми взглядами, после чего Конде медленно убрал руку с эфеса. Гасконец физически ощутил, как ослабло витавшее в воздухе напряжение.
— Я же говорила вам, что он подходит, — сказала герцогиня.
— Что бы мы делали без вас, Мари… — усмехнулся герцог Анжуйский. — Дорогой Арамис, вам, как и многим провинциалам, наверняка приходилось охотиться?
— Конечно.
— И вы разбираетесь в охотничьих собаках?
— Неплохо.
— Вы воспитываете щенков, отбираете лучших…
— Случалось не единожды.
Герцог Анжуйский прищурился:
— А случалось ли вам топить еще слепых щенков? Тех, из кого заведомо не могло выйти никакого толку?
— Бывало, — сказал д'Артаньян.
— Собственно говоря, этим нам и предстоит заняться. Вполне возможно, какой-нибудь чувствительной натуре утопивший хилого щенка собачник покажется варваром и палачом — но человек понимающий-то знает, что это делается не из склонности к мучительству, а ради улучшения породы… пожалуй что, в интересах самого щенка, в противном случае обреченного на болезни и прозябание…