Поэтому нас интересует вопрос: спасалась ли она "обычным" бегством, или же имел место волшебный полёт?
Необходимо отметить, что в Мидраше Бен-Сиры нет ни одного упоминания о полёте Лилит. Насколько мне известно, ни в одном тексте, где есть упоминание об этом, нет глагола "улететь". В оригинале используется еврейское слово "пэй-рэйш-цади", которое означает "вырваться". Однако оно может иметь в том числе и значение "улететь". Если два вышеупомянутых автора употребляли глагол "вырваться" (פרץ) в значении "улететь", то интерпретация была неправильной. Мог ли автор текста Бен-Сиры вместо нужного еврейского глагола использовать похожий глагол, который был ему известен, одно из значений которого "вырваться"?
1. M.-L. von Franz:An Introduction to the Psychology of Fairy Tales.Zurich / New York, 1970, p. 132
Полёт не представляет особой проблемы, если учесть, что он всегда предполагает определённую опасную ситуацию, например, когда преследователь может гнаться за жертвой вплоть до самого моря. Однако в нашем тексте не упоминается о преследовании Лилит Адамом.
Но даже в этом случае, не трудно понять, почему Ленхерр-Баумгартнер говорит именно о преследовании. Её мнение основано на книге Роберта фон Ранке Грейвза и Рафаэля Патая, которые утверждают что: "поскольку Адам попытался силой добиться повиновения от Лилит, она разгневалась, произнесла тайное имя Бога и покинула его".[5]
Следует подчеркнуть, что эти два автора ничего не говорят о полёте, и отнюдь не безосновательно, хотя от них и такое можно ожидать. Ни в одном из вариантов текста Бен-Сиры, дошедшем до нас благодаря Лейденскому папирусу, на котором эти два автора основывают свои выводы, не упоминается о произнесённом в ярости тайного имени Бога. Тем более, в нём нет никаких свидетельств о попытке Адама изнасиловать Лилит. Надо предполагать, что эти два автора перевели текст Бен-Сиры чрезвычайно неточно, или вовсе превратили его в традиционный приукрашенный народный рассказ. Очевидно, что такой перевод не может иметь никакой научной ценности. Тем не менее, остаётся открытым вопрос: что на самом деле означало произнесение имени Бога в данном случае?
Существует множество сказок, в которых божество, демона или добрый дух вызывают, произнося его имя. Обычно это объясняют тем, что подразумевается, что произнесение тайного имени приравнивается своего рода к магическому ритуалу, во время которого происходит проникновение сверхъестественных сил, к которым можно обратиться. С этой идеей связано представление о том, что если знать имя духа, к которому обращаешься, можно заполучить власть над ним (мотив Румпельштильцхена).