. Показал Энгельс и особенности самой эволюции сельского хозяйства «по прусскому пути», охарактеризовав прусские аграрные реформы начала XIX века и их социальные последствия.
Весьма плодотворным для понимания всего хода немецкой истории было толкование Энгельсом событий периода Реформации и Крестьянской войны как поворотного пункта исторического развития тогдашней Германии. Трактовка Энгельсом этих событий как ранней буржуазной революции, хотя и облеченной еще в незрелые средневековые политические и идеологические одежды и происходившей в условиях зарождения капиталистического уклада, подкрепляется современными исследованиями по истории раннего капитализма в Германии[534].
Одной из главных проблем истории Германии в глазах Энгельса было выяснение исторических причин сохранения средневековой политической раздробленности страны вплоть до середины XIX века. Энгельс глубоко разобрался в обстоятельствах, помешавших созданию централизованного национального государства в Германии в XV – XVI веках. Одним из них, как уже говорилось, он считал отсутствие стимулирующей национальное сплочение необходимости отпора внешнему захватчику. Исключительно важную роль играло и своеобразие экономической эволюции страны: отсутствие единого экономического центра, обособленность отдельных провинций, экономически часто теснее связанных с заграницей, чем между собой. Эта экономическая изолированность отдельных земель еще больше возросла, когда в результате великих географических открытий пути мировой торговли отодвинулись от Германии[535].
Касаясь политических факторов, способствовавших сохранению раздробленности Германии, Энгельс указывал на отрицательные для внутреннего развития последствия политики средневековых германских императоров, приводившей к «растрате сил в итальянских завоевательных походах»[536], на слабость и трусость немецкого бюргерства, отказ которого от союза с крестьянством в начале XVI века привел к поражению ранней буржуазной революции, к усилению власти владетельных князей, т.е. к еще большей политической децентрализации. Немалым препятствием для ее преодоления сделалось вмешательство иностранных держав во внутренние дела Германии, особенно со времени Тридцатилетней войны. Обстоятельством, в целом содействовавшим расколу страны, Энгельс считал возвышение Прусской монархии и особенно ее соперничество с Австрией. Опровергая версию буржуазной и юнкерской историографии, будто с самого своего возникновения прусское государство выполняло особую национально-объединительную миссию, Энгельс показал, что политика прусских королей носила узкодинастический характер, была направлена к расширению вотчины Гогенцоллернов за счет соседних не только немецких, но и польских владений и нередко в ущерб германским национальным интересам, поскольку эти территориальные захваты Пруссия осуществляла в сговоре с могущественными соседями, не заинтересованными в объединении Германии. «Со времен Фридриха II Пруссия видела в Германии, как и в Польше, лишь территорию для завоеваний, территорию, от которой урывают что возможно, но которой, само собой разумеется, приходится делиться с другими. Раздел Германии при участии иностранных государств и в первую очередь Франции – такова была „германская миссия“ Пруссии»