— Тем более ты девочка красивая, такую не пропустят.
Каирис пожала плечами. Вот лично она себя красивой не считала. Лейри — другое дело. Высокая, тонкая, гибкая, с густой гривой черных волос до пояса, кареглазая. И с золотисто-смуглой кожей. Вот у кого действительно красота. Безусловная.
А Каирис… Разве она красива? Может быть, это из-за крови отца-торадорца, наградившего девушку темно-русыми волосами и мраморно-белой кожей, под которой просвечивали тонкие ниточки синих жил. Громадные серые глаза были выразительны, а вот пухлые щечки приводили ее в отчаяние. Да и полноватая фигурка тоже. И родственники, которые вечно называли Кайри пышечкой. Губы ничего, но слишком бледные. А полная шея в вырезе туники… так, лучше об этом не думать.
— Кай, прекрати!
— Что прекратить?
— Да у тебя все на лице написано! Убить твоих теток мало! Голову тебе заморочили!
— Я и правда не красавица…
— Ты бестолочь! И вообще, о чем ты думаешь? Нельзя ли попросить кого-нибудь из твоих племянников…
— Двоюродных…
— Да хоть имянареченных… пожить у тебя?
— Нельзя, — отрезала Каирис. — Где они были, когда все мои болели? По домам сидели?
— Они испугались.
— Ну ты-то здесь была!
— Я-то в детстве переболела.
Лейри опустила глаза. Она действительно помогала Каирис ухаживать за матерью и братом. Ну и?.. Ей несложно.
Лейра Адалан отлично осознавала, что ей намного легче, чем Каирис. У нее семья: отец-торговец держит несколько лавок, два старших брата, оба женаты, оба счастливы, она сама — поздний и любимый ребенок. Мать ее балует, дом — полная чаша, есть все, что ни пожелай.
Вот Каирис сейчас намного хуже. Отца нет, матери нет… из родных — мамины сестрички… те еще родственнички. Если и помогут, то потом за свою помощь семь шкур сдерут.
— Тебя прямо хоть замуж выдавай.
— Ты смерти моей хочешь? За кого?
— Например, за Тарни.
— Да я лучше в Разлом прыгну!
Тарни она отлично помнила. Милый юноша двадцати пяти лет от роду и такая же милая мамочка, которая сразу же, с порога, ошарашила Каирис:
— Рожать можешь?
И пока Кай в шоке хлопала глазами, обошла ее со всех сторон, оглядывая, как породистую кобылу на ярмарке.
— Тоща ты слишком. Ну да ладно. Для женщины главное — послушание.
Тарни был незамедлительно и решительно послан Восьмилапой в сети. Мамаша попробовала скандалить, но против бывшего наемника не потянула. Вылетела из таверны впереди своего визга.
Лейри фыркнула, оборвав воспоминания.
— Кай, подумай сама. Жить одна ты не можешь. Таверну держать тоже. Замуж не хочешь.
— Еще и не за кого.
— Да тебе пальцами щелкнуть, слетятся.