- Да свои мы, свои! - сказал дед на английском удивленным актерам. - А будет скидка за то, что пришли в образе? - весело поинтересовался он.
Девушки что-то ответили, но я не расслышала, так как уже спускалась по ступенькам. Помещение внизу, освещенное факелами, напоминало цитадель Туиренна, в которой я очнулась после того, как меня подобрал Райвен Маккалахер. Пробуждение было так себе, на троечку. Да и сейчас низкие стены давили на голову, темные свечи на столах, вместо того, чтобы придавать атмосфере интимности, вызывали дрожь. Вон, даже мурашки разволновались. И я бы с радостью посидела где угодно, но не здесь. Да хоть в Макдональдсе! Но посетителей почти не было. Дед был прав, здесь мы, определенно, не будем привлекать внимание.
Полненькая официантка в платье, похожем на тех, в которых ходили девушки Эирианна, усадила нас за массивный деревянный стол. Дед извинился и ушел, оставив меня один на один с меню, но предупредил, что вернется через пару минут. Я сразу же потерялась в экзотических блюдах. Что заказать? Пикантную похлебку с куриными потрошками? Луковый суп по-старофанцузски, блюдо, которое подавали на приемах у Джона Вудвила, брата английской королевы? Или же утиную ножку с вишнево-луковым вареньем, любимое блюдо короля Неаполя и Сицилии Рене Анжуйского, жившего в четырнадцатом веке? Больше всего на свете хотелось картофеля-фри с сосисками. И еще много-много кофе - и латте, и капучино. В общем, еды, которую невозможно достать в Эирианне. Наконец, вернулся дед с бумагой и ручкой, положил передо мной чистый лист.
- Заказала? - спросил он. Я кивнула, вспомнив лицо растерянное лицо официантки, которой озвучила свой выбор. Думаю, повара я тоже озадачила.
- Молодец, - похвалил дед, взяв меню. - Если напишешь записку лорду Маккалахеру, я ее отнесу.
Как странно! Пока я задумчиво выводила каракули рунического письма на белой бумаге двадцать первого века, дед продиктовал заказ подоспевшей официантке.
- Здесь ошибка, - недовольно произнес он, заглянув в мой текст. - И здесь тоже. Это слово пишется по-другому. Кто учил тебя грамматике?
- Никто, - призналась я. - Писать научила Мера, восьмилетняя девочка из Квартала Нищих. Потом Кейн пытался, но у нас было мало времени, месяца полтора, не больше.
Я рассказала о своем пребывании в Эирианне, начав с момента, как вышла из дома за молоком и меня переехало джипом. Мама тоже погибла из-за машины, может, у нас плохая семейная карма? Дед молчал, не шевелился и не перебивал, застыв с непонятным выражением на лице, словно его забальзамировали еще при жизни.