К счастью, сеанс закончился. Антракт. Аплодисменты, фанатичные взвизги, летящие за кулисы букеты цветов да маркий, дежурный свет подтвердили, что я могу выплюнуть пережеванную жвачку какой-нибудь кучерявой[32] даме на ее искусственные локоны из конской сбруи. Что я и сделал. Незаметно.
Затем, расправив свои затекшие члены, я громогласно заявил: более оставаться в этой козлодерке не намерен. Пусть уж меня простят, хама. Правда, говорил я практически в пустоту, поскольку впечатлительный зритель создал вокруг нас территорию отчуждения. Зону. Не знаю даже почему. Должно быть, из-за нашего (с Никитиным) запаха.
Дело в том, что когда мы летали на джипе от одного готеля к другому, то у подарка господина Сидороффа пробило бензопровод. Пришлось его исправлять. Буквально в полете. Зажимать зубами рану, истекающую нефтепродуктом. Так что кусал я жевательную резинку по весьма уважительной причине. А не потому, что не умею вести себя в приличном обществе.
Полина на мое мнение, высказанное вслух, вздохнула и призналась, что нам лучше и вправду продолжить культурный отдых в другом месте. Вот этим она была мне симпатична: если вопрос не принципиален, можно и уступить.
Мы вышли в фойе, похожее на павлиний заповедник. В районе хез треста «М» наблюдалось некоторое оживление. Нездоровое. Точно кто-то из любителей театральной фиесты утоп в унитазе. Что такое?
Одеваясь в гардеробе, мы узнали, что какой-то охальник свернул дефицитные шарики для спуска воды. Деталька — тьфу, мелочь, а без нее процесс пользования бачками весьма затруднителен. На такие горькие слова служителей муз я покосился в сторону Никитина. Тот ухаживал за Никой и не сочувствовал, охальник, чужому горю. Что делать, у каждого свои достоинства. По мне, лучше пройти по ст. 102, чем ходить по зеркальному фойе опущенным зачуханцем.
С облегчением мы вышли на свежий воздух. Дождь прекратился — вечернее небо очищалось от сырых облаков. План по поливу был выполнен, и завтра нас ждал чудный денек, быть может.
— Какие буду предложения, мальчики? — спросили нас девочки.
Предложение было одно: девочек провожают домой. И мальчики продолжают заниматься проблемами. Полина по причине журналистского любопытства принялась пытать, какие такие проблемы можно решать. Ближе к ночи. Были бы люди, отвечал я, а проблемы найдутся.
— Как я понимаю, вы все ищете юношу? Неверной половой ориентации? — мило улыбнулась Полина.
Я промычал нечто утвердительное. Никитин тоже, но по другой причине — он был занят ремонтом бензопровода. И держал его в зубах. Ника помогала ему своим присутствием.