-Это ко мне на прием пришли. –
пояснил фельдшер. – Простите, уважаемая коллега. Так что мой Вам совет: не
верьте во все эти сказки насчет убийства. И кому только вздумалось их сочинять?
И, самое главное, зачем?
Нине Сергеевне и самой очень
хотелось бы это знать. Равно как и то, о чем мог жалеть перед смертью отец
Михаил. Или все-таки это было убийство? Ведь не случайно старый фельдшер
заподозрил, что незадолго до смерти священник чего-то боялся… И подтверждением
этому является надпись на надгробии отца Михаила: «принял смерть от руки
ближнего своего». Похоже, он опасался за свою жизнь. Но кто же мог ему
угрожать?
***
Встревоженный отец Александр
забросал вернувшуюся Нину вопросами:
-Нина Сергеевна, куда Вы пропали?
Мы Вас везде искали… Где Вы были?
-Батюшка, Вы не могли бы пойти
со мной? – в свою очередь спросила Нина священника. – Я бы хотела Вам кое-что
рассказать…
-Отченька, Вы бы отдохнули… -
попробовала было вмешаться насторожившаяся мать Анна. Однако отец Александр
пропустил слова старосты мимо ушей и молча последовал за Ниной Сергеевной. Он
заговорил лишь тогда, когда дом у кладбища остался позади:
-Скажите, Нина Сергеевна, к
чему такая таинственность? Или…Вам удалось что-то узнать?
-Вы угадали, батюшка. –
подтвердила Нина, и рассказала отцу Александру, о чем ей поведал фельдшер из
Сосновки.
-Выходит, я не ошибся. –
задумчиво произнес священник. – Василий ни в чем не виноват. И никакого
убийства не было. Отец Михаил умер своей смертью. Тогда кому же и зачем
понадобилось придумывать легенду о том, что его застрелил сын?
Нина вздрогнула. Потому что
тем же самым вопросом задавался и Матвей Иванович, и она сама. В самом деле,
откуда пошла эта легенда? Возможно, причиной ее появления стала надпись на
надгробии отца Михаила: «принял смерть от руки ближнего своего»? Вот только кто
ее сделал? Сам священник, как утверждает староста? Или сперва надпись была
другой, и уже после кончины о. Михаила кто-то изменил ее, дабы придать больше
достоверности легенде об его убийстве? Тогда каков же был первоначальный текст
надписи? Увы, это было, как говорится, покрыто мраком.
Тем временем они подошли к
могилам отца Михаила и матушки Таисии. И некоторое время молча стояли возле
них. Наконец Нина Сергеевна решилась задать давно волновавший ее вопрос:
-Батюшка, а Вам не кажется,
что эти памятники какие-то необычные? Уж не дореволюционные ли они?
-А ведь и правда! – оживился
отец Александр. – Ну у Вас и глаз, уважаемая коллега! Памятники-то и впрямь
старинные… Как же я раньше не обратил на это внимание? Постойте-ка, да их,
похоже, еще и местами поменяли… Видите ли, Нина Сергеевна, когда-то мне
рассказывали, будто раньше на мужских надгробиях делали орнамент в виде
треугольников, а на женских – в форме полукругов. А здесь, смотрите – у отца
Михаила на памятнике – полукруги, а у его матушки – треугольники… Странно…