***
…-Нет, ты представляешь себе,
брат?! – бурно негодовал теперь уже заштатный архимандрит. – Меня…и вот
так…вышвырнуть! Да я же столько лет в Церкви служу…между прочим, еще с тех пор,
когда на веру гонения были! Можно сказать, я жизнь за Церковь положил! Так что
не этому молокососу с меня отчета требовать! Да он еще под стол пешком ходил,
когда я уже стоял у Престола! Молод еще меня судить…
-Отче! – не без ехидства
полюбопытствовал отец Михаил. – А все-таки скажи: куда ты три миллиона-то дел?
-Потратил. – честно признался
архимандрит. – Ну, понимаешь, хотел на старости лет куда-нибудь поюжнее
перебраться, косточки больные погреть. А в монастырь уходить… не тянет меня
туда, и все тут! Как там, бывало, покойный протодьякон отец Никодим (помнишь
такого? эх, и голосище же у него был, прямо иерихонская труба!) шутил, что,
мол, монастырь - это квас, да капуста, да семнадцатая кафизма… Не по мне такая
жизнь! Неужели я не заслужил чего-нибудь получше? А что до денег… я же
настоятель. Разве я не имею право хоть малую толику от них себе взять? В
Писании как сказано: «не заграждай рта у вола молотящего»>5! Да и Сам
Спаситель говорил, что «трудящийся достоин пропитания» (Мф. 10, 10)>6.
Да вот, похоже, нашлись доброхоты – донесли Владыке… Да как они могли? Пастыря
своего предали, иуды! Это же Хамов грех – отца своего духовного предавать!
Накажет их Господь за это!
-Накажет… – подтвердил отец
Михаил, глядя на разошедшегося архимандрита. – Эх, Гриша, Гриша… Сам ты себя
наказал…
Отец Гермоген поник головой…
***
На следующее утро спозаранку
оба священника отправились в Троицкий храм. К изумлению отца Михаила, возле
церкви он увидел с полдесятка легковых автомобилей с номерами города Двинска.
Что за чудеса? Разве в областном центре мало храмов? С какой это стати его
жителям вдруг вздумалось ни свет, ни заря отправиться на Литургию в отдаленную
деревенскую церковь?
-Это ко мне духовные чада из
Двинска. приехали. – объяснил архимандрит Гермоген, заметив изумление на лице
отца Михаила. – Остались, бедные, как овцы зверохищные, без руководства и
пасения>7… Отче, если благословишь, я их сам исповедую…
Отец Михаил не ответил. Ведь
он хорошо помнил, что отец Гермоген отправлен за штат без права служения.
Впрочем, разве этот запрет распространяется на совершение Таинства Исповеди?
Увы, умудренный житейским и духовным опытом протоиерей хорошо знал ответ на
этот вопрос… Он должен отказать отцу Гермогену. А может, все-таки благословить
его один-единственный раз исповедать своих духовно осиротевших чад? В конце
концов, Владыка Антоний об этом не узнает… Или же перестраховаться и поступить
по принципу «береженого Бог бережет»? Мало ли что…