Который, взмывая, парит в небесах,
И времени третье крыло
Уносит всё выше и дальше на взмах
От эха того, что прошло.
* * *
У самых невинных –
Отчётливей чувство вины.
На гроздьях рябины
Кровавые слёзы видны.
И вовсе не слёзы,
А просто подтаявший снег.
Уходят морозы,
Вину оставляя – на всех.
* * *
Неотвратимость перемен –
Основа постоянства.
Не музыкальный, но момент
Звучит, как боль пространства.
А в нём всю жизнь – сквозь «да» и «нет»,
Меняя «здесь» на «где-то», –
То мой вопрос, то твой ответ,
В котором нет ответа.
* * *
Необходима передышка.
Нестройной песни гаснет эхо.
И жизнь, внезапная, как вспышка,
Уходит в тень полууспеха.
И не длиннее телеграммы
Полуотчетливая фраза.
И вдруг: «А что б сказала мама?»
И всё яснеет. Но не сразу.
* * *
От жаркого лета к холодной зиме –
Словно от смеха до слёз.
И сердце трепещет в слепой кутерьме,
Где каждый ответ – вопрос.
Где каждая мысль – о добре или зле,
Что было и будет вновь…
И мы выживаем на этой земле,
Эхом врастая в любовь.
* * *
Он почувствовал интуитивно –
Всё, что было, заходит в тупик.
Как расстроенное пианино,
Стал фальшивить недлинный язык.
Он почувствовал – время, как птица, –
Пролетает и тает вдали.
Он надеялся с этим смириться.
И заплакал. Но слёзы не шли.
Время предпоследних новостей
* * *
Время предпоследних новостей
Увлекает, но увлечь не может.
От его просроченных страстей –
Только сыпь, а не мороз по коже.
Невзначай, и, всё же, напоказ
Кто-то промаячил на пороге.
Истекает времени запас.
Длятся предпоследние итоги…
* * *
В партитуре радости – семь нот.
Но не только. Там – любовь и смех,
Поцелуев сладкое вино
И успеха мимолётный грех.
В партитуре жизни – тоже семь
Нот, и тоже есть любовь и смех…
Но ещё – ловушки из проблем.
Впрочем, не всегда, и не для всех.
* * *
И кажется, что замок на песке хранится вечно.
Ведь он построен у меня в душе.
Вот время – в самом деле, быстротечно –
Не разберёшь – «ещё» или «уже»…
А у меня в душе, я знаю точно,
Ещё маячат детские мечты.
О, Боже, как всё призрачно, непрочно.
И как прекрасно, если рядом – ты.
* * *
Грязь на улицах – предвестница весны,
Хоть февраль ещё зовётся «лютый».
Но уже сквозь грязь почти видны
Солнечно-небесные салюты.
Грязь на улицах – Европа, извини.
Дело и в душе, да и во власти…
Заблудились, видимо, они,
Наши дни безоблачного счастья.
* * *
Даже вопреки дурной погоде,
Даже, начиная всё с нуля,
Уходя, она опять приходит,
Наплевав на минные поля.