Пауза. -Всего несколько минут, Капитан. Я прошу Вас.
-Капитан, могу ли я сделать предложение,- сказал Тувок. -Мы надеемся убедить станционного мастера Лхиариан чтобы она в своем докладе отразила нашу благосклонность к ее императору. Краткая экскурсия по Вояджеру может заинтриговать ее достаточно и повлиять на характер ее доклада. Мы, в конце концов, попытаемся убедить императора Беитека в том, что мы достойны его аудиенции.
- Отличная мысль, Тувок, - одобрила Джейнвэй .
-Тамаак, у вас есть полчаса. Ни минуты больше. Поняли?
- Полностью, Капитан. И я благодарю вас.
Тамаак Вриис выключил коммуникатор и оглядел своих людей. Они были все вместе, стоя спокойно в кругу. Их концентрация была нарушена, но не разрушена прерыванием. Они могли легко связаться снова и закончить ритуал.
Он сделал глубокий успокаивающий вдох и мысленно потянулся, чтобы коснуться умов всех, кто остались от расы Скеданов. Сильные, холодные мысли Имраака. Легкость, нежность чистого ума Шемаака. Огонь и страсть прекрасной Прианны, поднятых до почти невыносимой высокой температуры ее привлекательностью для пилота этого судна. Маленькой Тхены и ее воспоминаний, все они, стали единым целым в этот момент, чтобы лелеять единственную вещь, которая значила больше для Скеданов, чем что-либо еще в галактике, включая выживание их собственного вида… Месть.
Несоответственно красивое оружие, которое выполнило бы конечную цель выживших Скеданов, сидело в месте чести в центре их круга.
Тщательно уложенное на мягкой фиолетовой подушке, оружие было маленькой сферой. Не достаточно маленькой, чтобы поместиться в единственную лапу, но конечно намного меньше, чем малышка Тхена.
Мягко, с состраданием, Тамаак распростер мощь своего разума и коснулся каждого ума индивидуально. Как ткач, тянущий отдельные нити в великое целое, он собирал мысли, знания и эмоции, пока они не стали одним разумом, одним сердцем, одной душой.
Он повернул большие глаза к Сфере и направил их мысли к ней. Они обернули ее в невидимое одеяло любви и защиты. Ранее, когда они только прибыли на борт Вояджера, небрежные человеческие руки подвергли сферу анализу с помощью приборов. Их трикодеры, как инструменты сообщали, сигналили пронзительное предупреждение о высоком уровне неопознаваемой энергии, исходящей от Сферы.
Но Рамирес, окутанный своим восприятием военного скеданов как людей оставшихся в живых и близких ему по духу, с ноздрями заполненными сладким ароматом манго напоминавшем ему о его родной земле ничего не заметил. Не смогли этого сделать ни Доусон, отвлеченный способом, скроенным только для него; ни Чакотай, приведенный в восторг татуировками, которые он "видел" на голой руке Тамаака. Даже Тхена, которая была маленькой, сохраняла веру и цель скеданов, искренне играя на тоске Лиссы Кэмпбелл по младшей сестренке.