* * *
«Папа, я хорошо отдохнул, было здорово. У меня появились новые друзья, – Тимур почесал затылок, затем продолжил, – я был в третьем отряде, первые дни так тянуло домой, но потом я привык. Было классно. Был мальчик по имени Талгат старше всех нас на два года, не воспитанный такой, постоянно матерился. В общем, за футбольным полем пришлось с ним подраться, было немного страшновато, но на меня смотрели все мои друзья, они все его недолюбливали и боялись. Я вышел победителем, он первым сдался, – в глазах Тимура зажглись искорки, это были его первые самостоятельные поступки вне школы и двора.
Затем, как-то на вечерней линейке, ко мне подошла наша лагерная директриса. Я выше всех, стою первым в ряду. В общем, она спросила у меня: "Посмотри-ка, Тимур, кто не вышел на линейку в вашем отряде". Я обернулся, разглядел отряд, сразу же назвал имя своего друга, я сказал: "Нет Каната." Канат никогда не выходил на линейку, его сестра была у нас пионервожатой, она его всегда оставляла. Директор пересчитала нас по головам и сказала нашей пионервожатой: «Гала, в отряде по путевке тридцать детей отдыхает и здесь тридцать. Кто этот Канат?»
Моя пионервожатая покраснела и сказала, что у Каната нет путевки и что он ее младший брат. Так я об этом честно не знал, папа, никто об этом не знал, просто я стоял первым, на моем месте каждый назвал бы Каната. Да и директриса у нас строгая, я сказал, как было. Директриса сказала моей пионервожатой, чтобы та после линейки зашла к ней.
А Гала, – продолжал свой рассказ Тимур, по-детски переживая те события, – посмотрела на меня и сказала – не ожидала я от тебя такого, Тимур, ты, оказывается, стукач. Вот, так и обозвала. Я не знал, что сказать, единственное, что я ответил: "Извините, пожалуйста, меня, я не знал, что он без путевки, честное слово". Однако, как раз сзади стоял тот самый Талгат, которого я побил. "У, стукач, стукач, предатель", – сказал он. За ним стали повторять все остальные. А одна девчонка пнула меня ногой.
В общем, все поддержали вожатую, поддержали и другие вожатые. Теперь весь лагерь смотрел на меня как на предателя. На линейку позвали и Каната, моего лучшего друга. Он был старше меня, но ростом ниже, рубаха-парень. Он пользовался, как и я, авторитетом, хорошо играл в футбол, теннис, хорошо плавал, пел, танцевал. Директриса при всех отругала Галу и его. Закончилась линейка, все разошлись, весь отряд отвернулся от меня. Друзья старались не смотреть в мою сторону, другие просто не подходили. Так я превратился в стукача и предателя. Сам наказывал трусов и предателей».