Край здешний никогда я не любил.
Я в Суздальской земле рожден и вырос
Под сосен меднобоких вещий шум…
Сюда я не вернусь. Тебе же клирос [85]
И там найдется. Ценен мне твой ум.
Монах, помедлив, произнес негромко:
– Не должен я об этом говорить,
Но коли так… С тех пор как я с котомкой
Сюда пришел и начал здесь служить,
Мне было троекратное виденье:
Икона Божьей Матери сошла
В центр храма, наказуя о раденье
Моем о ней, где б только ни была.
Она мне повторила троекратно:
«Где буду я, там только будет Русь!
И в мирных буднях, и в походах ратных
Ходи за мной! Молись!» И я молюсь.
Как видишь, князь, я связан Божьей волей…
Твои заботы многие ценя,
Служить я буду в храме сем дотоле,
Покуда жив. Прошу, оставь меня.
– Евангелистом праведным Лукою
Сей писан лик, – перекрестился князь. –
– Коль заповедью связан ты такою –
То грех на мне – добавил он, казнясь.
– Пойду я. – Николай-чернец неспешно
Из горницы высокой вышел прочь,
В душе молясь о князе многогрешном:
«Дай Бог ему соблазны превозмочь!»
Когда же утром в церковь он явился,
Ему навстречу с плачем пономарь
С воздетыми руками устремился,
На сиротливый указав алтарь.
– Не погуби! Чуть свет явились гридни [86] ,
И, помолясь, серьезны и не злы,
Со тщанием (я так и обмер сиднем)
Икону чудотворную свезли.
– Я чуял то. Иное семя зреет,
И всходам новым будет нелегко.
Закладывай возок, да поскорее.
Отъехал князь, я чай, недалеко.
– Ты возвернешься, батюшка, ли скоро?
– Мне не вернуться, Несторе [87] , сюда!
Небесным я повязан уговором –
Боюсь, что уезжаю навсегда!
3. «И враг мне будь, кто возразит тому…»
Где возгласы рождали дух тревоги
И лес дробил неясный смысл тирад,
На суздальской наезженной дороге
Застыл в смущенье всадников отряд.
– Гляди, Якиме? Никого за нами.
Где отроки? С добрами где обоз? –
Разволновался князь. – За валунами
Застрял, поди. Небось, сломался воз –
Пожал плечами Кучкович [88] . – Дозволь-ка,
Мне вызнать то – он развернул коня.
– Да, глянуть надо, – бросил князь, – да только
Престранной эта выглядит возня:
С тех пор как миновали мы Владимир,
То лопнет ось, то оборвется гуж.
Какой возница, вместе поглядим мы,
В нехитром этом ремесле не дюж?
И впрямь, за вековыми валунами
У Нерли-речки глянулся обоз.
Возничие ярились меж конями –
Дошло и до битья, и до угроз.
– Почто гневите Бога, ездовые?
Почто сечете добрых лошадей?
А коли вам те хомуты на выи [89] ? –
Князь оробевших вопросил людей.
К нему тиун седой подъехал конно,
В недоуменье тихо прохрипел:
– Не идут, князь. Воз со святой иконой
К дороге, как навеки, прикипел.
А в нем же, окромя иконы вещей –
Никола-поп да тощий пономарь…