Спешат к сгоревшему подворью.
Замрут на миг, и, помолясь,
Идут во страхе, внемля горю,
От глаза злобного таясь.
Средь этих трех – монах знакомый.
«Приступим, братья. С нами Бог!» –
«Даст Бог, умученных найдем мы…» –
«Молитва – верный наш залог…»
Темнея грудою рогатой,
Пугая острой кривизной,
Лежит, по бревнышку раскатан,
Вчерашний терем расписной.
Перебирают бревна живо.
Дойдя у нижнего венца,
Творя молитву торопливо,
Находят сына и отца.
Спокойны мучеников лица –
С молитвой в мир иной ушли,
Чтоб там, на Небесах, молиться
О благе Киевской земли.
На волокуше тройка тянет
Тела к полунощным вратам.
Сторожа – братья-христиане –
В тревоге ждут монахов там.
Врата как будто приоткрыты…
«Спаси Господь!» – «Листрат, молчи».
Безмолвно траурная свита
Прошла – и канула в ночи [135] .
В пещерах лавры знаменитых
Среди бесчисленных гробов
Есть два (в миру полузабытых)
С мощами Божиих рабов
Феодора и Иоанна –
Отца и сына. В наши дни
Им бьют поклоны невозбранно
Почти что иноки одни.
Тысячелетье миновало
С той незапамятной поры,
Когда за Истины начала
Они пошли под топоры
Слепой толпы. Как капля чашу
Переполняет, так их смерть
Смысл переполнила вчерашний,
Заставив думать, делать, сметь.
Мучительное «либо-либо» –
Смятенья княжеского груз.
Святая жертва! Правый выбор!
Крещение!! Святая Русь!!!
Май – сентябрь 2008 года
Да не престанет русский род
Через трагические будни
Столетий в наши времена
Опять пророс вопрос подспудный
И сбросил те же семена:
То ли враждебного презренья
То ли безудержной любви –
В момент случайного прозренья
Непримиримых визави.
Опять сердитые народы
Глядят с насиженных высот
На неухоженные всходы
Своих надуманных забот.
Как оклик давнего свиданья,
Как дней старинных параллель,
Пора смертельного ристанья
Руси явила ту же цель.
Придет, придет конец смятенью,
Да не престанет русский род;
Он вспомнит тягу к единенью
И древней славы эпизод.
В Орде замятня не стихала,
И в кружеве кровавых лет,
Презрев Чингизовы начала,
Джучидов рушился повет.
Там с кланом клан сшибались лбами,
И каждый пробовал на вкус,
Вгрызаясь острыми зубами
В священный некогда улус.
В круженье том Орды столицу –
Богатый золотом Сарай –
Из рук своих, аки Жар-птицу,
Три раза упускал Мамай.
Три раза он своим проворством
Сажал на ханский трон «царя»,
Три раза он, сжигая версты,
Бежал за реки и моря.
В запале были позабыты
Вассалов северных дела,
И стук монгольского копыта
Щадил слух русского села.
Шесть лет великий князь Димитрий
Ордынцам дань не отсылал,
Шесть лет политики палитра
Ложилась так, как он желал.
В скорбях ли, радостях, с ним рядом